На службе их величеств

Романовская Ольга

– Мрак тебе могилой, - прищурился император.

Ионафан хотел ответить, но не смог. Дикая боль скрутила его, магия оторвала от земли и швырнула к ногам Темнейшего. Принц едва успел сгруппироваться, защищая горло и сердце, когда крылья императора вонзились в тело. Взвыв, Ионафан переместил себя в другую часть сада и поспешил призвать меч. Однако он недооценил Темнейшего. Тот нанёс удар прежде, чем пальцы принца сжали рукоять.

Густая кровь брызнула на цветы. Отрубленная кисть извивалась как змея.

Ионафан взлетел, надеясь

выиграть воздушное единоборство, но и там потерпел поражение.

С трудом уворачиваясь от крыльев императора, принц воспользовался магией. Сноп зелёных искр сорвался с пальцев уцелевшей руки, но не причинил Темнейшему вреда.

Император расхохотался, скаля клыки: "Ты всегда недооценивал полукровок, Наф, и переоценивал собственные силы".

Сообразив, во что ввязался, Ионафан понял - спасти его может только заступничество старшей сестры или отца. Но связаться с ними или долететь до дворца не было никакой возможности: израненный принц с трудом держался в воздухе. Крылья превратились в лохмотья, защитный амулет покрылся трещинами, не в силах отражать всё новые магические удары.

Темнейший видел страх в глазах жертвы и упивался им. Ноздри императора раздулись, губы ощущали солоноватый привкус мести на губах. Ещё минута игры - и Джаравел одним ударом снесёт Ионафану голову, а после сломает позвоночник и выпьет досуха. Тогда и только тогда сын упокоится с миром.

Меч загудел от разрывавшей его силы.

Принц отчаянно метнул в сторону императора сгусток демонического разумного огня, а, следом за ним, замаскировав, подарок из подлого, но смертоносного арсенала. Дрожащие губы шептали проклятие, торопясь успеть до того, как тело расстанется с душой.

Темнейший зашипел: Ионафан ранил его, и, рассвирепев, мельницей закрутил меч.

Уловив неладное, а именно предпоследние слова "Смердящего трупа", император взмыл вверх и в сторону, чтобы проклятие не накрыло его - помешать принцу он не мог. Манёвр удался: Ионафан не успел вплести в вязь слов имя, и проклятие сорвалось бесцельным, поражающим любого в пределах двадцати футов. Темнейшего оно не достало, опало у кончиков сапог.

Регенерация затянула императору рану на плече, полностью вернула подвижность второй руке. И Ионафан в полной мере ощутил на себе все последствия этого.

Принц полетел на землю. Отрубленные крылья упали чуть позже.

Одуревший от боли, Ионафан рванул амулет и закричал, получив сокрушительный удар по голове. Кровь брызнула из рассечённого когтями лба, волосы мгновенно слиплись, ушные раковины наполнились сукровицей.

Прижимая ладонь к лицу, пытаясь спасти зрение, Ионафан перекатился по земле.

Император приземлился рядом, оскалился и, пропев: "Удачи во Мраке, братец!", занёс руку для предпоследнего удара. Последний - для уверенности, что труп не восстанет.

Клинок, будто плотоядно облизнувшись - так исказились его очертания, - устремился к горлу Ионафана. Металл легко разрезал кожу

и сухожилия, впился в позвонки, но раздробить их не успел: руку Темнейшего сжала другая рука и заставила вытащить меч из фонтанировавшего кровью горла.

– Джаравел, успокойся!
– вкрадчиво произнёс низкий голос.

– Успокойся?!
– император вырвал ладонь и описал мечом круг, заставив отпрянуть даже Наитемнейшего.
– Твой младший сынок сдохнет! Не сегодня, так завтра. Он посмел забрать чужую жизнь.

– И ты ничего не сделаешь, отец?!
– лицо склонившейся над бившимся в конвульсиях Ионафаном демоницы исказила гримаса ярости.
– Он почти убил его!

– Полагаешь, не имел права, Бригиатта?
– свистящим шёпотом поинтересовался Темнейший.
– Или для тебя мои дети - выродки, которых позволено безнаказанно убивать?

Огневолосая зеленоглазая демоница поднялась и изумлённо взглянула на императора. Диадема, венчавшая её голову, съехала и держалась на одном из рогов. Парадное парчовое платье безнадёжно испортили пятна крови. Но даже в таком виде Бригиатта умудрялась сохранять королевское достоинство. Старшая среди детей Наинтемнейшего, несмотря на принадлежность к женскому полу, она пользовалась всеобщим уважением. Недаром именно ей отец подарил второй перстень с "Забвением роз".

Бригиатта молчала, не в силах поверить в услышанное.

Воспользовавшись заминкой, император решил довести дело до конца, но Наитемнейший заломил ему руки за спину и, с трудом удерживая в захвате, приказал дочери:

– Позаботься о брате.

Император шипел, прожигая Ионафана глазами. Бурлившая в крови ярость не находила выхода. Наитемнейшему приходилось прикладывать усилия, чтобы не позволить внучатому племяннику вырваться. Он был силён и по мощи превосходил многих сыновей повелителя демонов.

– Пустите, дядя, я всё равно его распотрошу!

– Джаравел, остынь, я разберусь. Ради меня, успокойся. Ради моей воли, - Наитемнейший выделил голосом последнюю фразу.

Но император не сдавался и рывком вернул себе свободу.

Столпившиеся вокруг демоны ахнули: такое они видели впервые.

Развернувшись к хмурому Наитемнейшему, император смело глянул ему в глаза и заявил:

– Месть крови выше вашей воли, дядя, при всём к вам уважении. Захотите потом покарать - ваше право, но сейчас я в своём.

Пальцы императора коснулись перстня с розами, а взгляд сфокусировался на лежавшем на носилках Ионафане. Наитемнейший не успел помешать: проклятие сорвалось, а император пребывал вне досягаемости пальцев сиятельного родственника.

Наинтемнейший сложил руки на груди. Вспыхнули перстни на пальцах, затрепетали крылья за спиной.

– Джаравел, не зли меня, не заставляй приказывать, - прогремел голос повелителя демонов.
– Я владыка Лунного мира, и только мне дозволено карать. Ионафан понесёт наказание, клянусь глазами Бездны!