На службе их величеств
Шрифт:
Игнорируя протесты сестры, магистр отпустил её и встал, уступив место императору. Тот улыбнулся и протянул тёмной эльфийке руку. Не сразу, но та вложила в неё свою ладонь.
Выражение лица Аскании сразу изменилось. На губах расцвела улыбка, мышцы расслабились.
Император положил вторую руку на лоб дроу и тихо замурлыкал балладу. На эльфийском. Прислушавшись, магистр понял, что это заклинание. Прикрыв глаза, Темнейший напевал то, что Аскании надлежало забыть, попутно успокаивая напуганную девушку.
Магия оказалась
Видя, что друг увлёкся, занялся голенями тёмной эльфийки и, судя по всему, планировал задрать подол ещё выше, магистр поспешил шлёпнуть императора по рукам. Тот зашипел и ответил ударом крыла. Однако встал и гордо заявил - нянчиться со всякими дроу он не собирается.
– Не сердись, просто тебя я так близко к сестре не подпущу, - объяснил Асварус, опасаясь - хрупкий мир рухнет под напором новой обиды.
– Боишься, что понравлюсь?
– рассмеялся Темнейший.
– Глазки она мне уже строит. Но верность жёнам требует не заглядываться на такие прелестные алые очи.
Магистр злобно зыркнул на императора, и тот поспешил оставить его наедине с сестрой.
Пребывая в отличном расположении духа, Темнейший решил сделать подарок на Новолетье тому, кто помирил его с Асварусом.
Шардаш всю ночь ворочался. Мериам спала рядом, обняв его за шею. В канун Новолетья они окончательно помирились, и Ноэса спровадила их спать в одну постель. Без всякой задней мысли: съехались родственники, места в доме не хватало.
Адептка умиротворённо посапывала, улыбаясь во сне. Ночная рубашка задралась, и профессор осторожно, чтобы не разбудить, поглаживал тёплые бёдра. Выше тоже хотелось потрогать, но удерживал здравый смысл. Зачем всё портить, пугать и без того напуганную девушку, которую пару дней назад едва не изнасиловали?
Заслышав, что зять уже встал, Шардаш тоже вылез из постели и потянулся.
Взгляд поневоле вернулся к Мериам. Наклонившись, профессор поцеловал её, напомнив себе, что сегодня - первый день нового года. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть, и Мериам сдержит слово.
Мысли поневоле вернулись к Школе и экзаменам. Вечером нужно вернуться в Бонбридж, написать билеты и хорошенько выспаться. Нельзя, чтобы Крегс или кто-то другой заподозрил - Шардаш потратил малые зимние каникулы не на отдых.
– Эй, мне долго тут ещё торчать?
– сварливо буркнул голос за спиной.
Профессор обернулся и увидел летучую мышь, повисшую вниз головой на потолке.
– С шеи сними, - дало указание рукокрылое, - а то давит.
Едва Шардаш отвязал тонкую трубочку, как мышь сорвалась с места и с тонким писком улетела сквозь стену. Нечисть, что с неё взять! Трогать её профессор не стал: гонцов не убивают.
Развернув послание, Шардаш узнал почерк и выругался. Потом вчитался и помянул добрым словом Ролейна Асваруса.
Письмо гласило:
"Возвращаю жизнь. О кулоне
Несколько раз перечитав записку, профессор подумал - давненько он не получал такого подарка на Новолетье. Только смущало слово "пока". Видимо, его следовало расшифровать, как "пока не уляжется всё в Туманных землях, пока не забудут о жестокости имперцев".. Что-то подсказывало Шардашу - император не отказался от планов завладеть могущественным артефактом. Что ж, передышка - тоже хорошо, потому что королева Раймунда от своих планов не отказывалась.
Уничтожив письмо, чтобы не учуяла Ноэса, Шардаш склонился над Мериам и, не удержавшись, скользнул к ней под одеяло, целуя и щекоча. Девушка проснулась, сонно открыла глаза, сначала вяло отбивалась, а потом включилась в игру с поцелуями.
Губы Шардаша скользили всё ниже, а руки - всё выше. Почувствовав, как напряглась Мериам, он напомнил - без её согласия ничего не случится, хотя и наступил заветный обещанный год.
– Меня только что простил Темнейший, - лизнув, шепнул на ухо адептке Шардаш.
Мериам просияла, завизжала от радости и наградила поцелуем. Её грудь упёрлась в грудь профессора, и тот не выдержал. Вылизывая лицо и шею адептки, он скинул рубашку. Пальцы Мериам теперь касались его кожи, будя жгучее, нестерпимое желание. Запах девушки пьянил, заставил позабыть о принятом решении.
Мериам расслабилась, отвечая на ласки, но потом испугалась, напомнила о договоре - Шардаш лишь прошептал в ответ: "Не бойся. Я тебя люблю".
Когда всё закончилось, адептка отвернулась к окну, пытаясь разобраться с чувствами. Несмотря на любовь к Тревеусу Шардашу, она оказалась не готова к случившемуся.
Шардаш прижался к ней, уткнулся носом в шею и ласково провёл по волосам.
– Что, опять не так, как в книжках? Извини, ты мне пособие не дала, в следующий раз почитаю, исправлюсь.
Мериам улыбнулась и обернулась к нему. Всё действительно случилось не так и не тогда, как ей хотелось: без романтического ужина, лепестков роз, утром, на чужой кровати.
Видя, что Мериам не до разговоров, Шардаш поцеловал её, встал, оделся и попросил спуститься завтракать через полчаса. Не удержавшись, попросил не сердиться.
– Я и не сержусь, - покачала головой адептка, - ты мужчина, а у вас терпение короткое, месяца подождать не можете... Ничего, всё пройдёт.
Бросив на Мериам тревожный взгляд, Шардаш ушёл умываться на кухню. Вопреки опасениям адептка через четверть часа тоже спустилась к столу.
Судя по взглядам, которыми обменялись оборотни, все знали об изменениях в отношениях Шардаша и Мериам. Ивар и вовсе громко поздравил шурина.
Не зная, куда деть глаза со стыда, адептка замерла на пороге, буркнула, что не голодна, и убежала. Шардаш поспешил вслед за ней, перехватил у лестницы, прижал к себе и нежно провёл ладонью по щеке.