На солнце ни облачка
Шрифт:
Но уже в следующий момент действо прекратилось, потому что небо вдруг разразилось ливнем. Дурачащихся молодых людей как ветром сдуло. Исчез и официант, прежде неутомимо сновавший между столиками.
С краев зонта, закрывающего стол, хлынули потоки воды. Вене и Сашеньке ничего не оставалось, как только тесно прижаться друг к другу, и с упоением они принялись целоваться, не обращая внимания ни на кого. Почему бы и нет, если к этому располагал прекрасный город Амстердам, и, кроме них, то же самое делали и многие другие пары. И никто из окружающих не обращал на это внимания.
В этот момент забыто было абсолютно все — Москва, работа, хозяин Эдуард Борисович, шрежы, пирамиды, фигурки в экране, солнце, на котором не должно быть ни облачка, автомобили «девятка» и «Рено Меган II», Инструкция, притаившийся в часах… Впрочем, возможно, он тоже сейчас неприметно разгуливал по Амстердаму, следуя своей привычке изучать окружающую действительность.
Дождь стих так же внезапно, как начался. Опять показался официант. Вскоре Веня с Сашенькой вновь катили на велосипедах по Амстердаму, но теперь колеса словно сами собой повернули по направлению к Брауэрсграхт, к гостинице на воде.
Уже ближе к вечеру они отправились на прогулку по каналам Амстердама. И снова все было прекрасно.
Старинные разноцветные дома, украшенными причудливыми каменными фигурками зверей или шутов в колпаках с бубенчиками, скульптурами богов, плитами с гербами владельцев или просто затейливым изразцовым орнаментом, с низкого борта катера казались еще прекраснее. На воде вверх ногами лежали их отражения, расплывающиеся на волнах.
Над катером проплывали бессчетные мосты. За одним из них вдруг открылась гладь широкого залива, и Веня с Сашенькой увидели старинный парусник с резной деревянной фигурой под бушпритом. Из пояснений гида на международном английском языке Сашенька поняла, что парусник — память о великих походах голландских мореходов, а на берегу стоит здание, которое раньше принадлежало Ост-Индской компании, чьи корабли уходили отсюда во все концы света, и перевела сказанное Вене.
Потом катер снова оказался в лабиринте каналов. Частенько он проплывал мимо воонботов, на которых жили люди. Вполне возможно, они были голландскими писателями, художниками, актерами. Почти все они приветливо махали проходящему катеру руками.
На Амстердам постепенно опускался вечер. Когда катер вернулся к улице Рокин, откуда начинал свое путешествие по каналам, было совсем темно. Но первый прекрасный день в Амстердаме для Вени и Сашеньки продолжался.
Они поужинали в каком-то маленьком уютном ресторанчике на берегу канала, название которого даже не удосужились прочесть, потом долго бродили по вечерним улицам. Амстердам — город маленький, заблудиться в нем невозможно, если провел в нем хотя бы день. Когда Веня и Сашенька вернулись на свой уютный воонбот, наступила уже глубокая ночь.
С утра надо было осуществить очень много планов. Сашеньке, добросовестно изучившей путеводитель по Амстердаму, непременно хотелось побывать в Музее книги, а также в Историческом музее, в Театральном музее и Зоологическом музее.
Кроме того, обязательно увидеть памятник Рембрандту на площади его имени, взглянуть на знаменитый Кофейный дом рядом с Центральным вокзалом, осмотреть хотя бы мельком Новую церковь, Старую церковь, Южную церковь и ряд других достопримечательностей.
Веня готов был следовать за Сашенькой повсюду, хотя в глубине души понимал, что осуществить все эти грандиозные планы за один день они никак не смогут.
Однако это означало лишь то, что в прекрасный город Амстердам надо будет обязательно приехать еще раз, а пока успеть выполнить хотя бы часть задуманного.
Но, как оказалось, лично для Вени пребывание в Амстердаме уже подходило к концу.
И дальше все для него должно было идти совсем по-другому.
Ночью Веня проснулся от ощущения того, что ему немедленно надо выйти на палубу. Это ощущение пришло к нему резко, сразу, как будто кто-то толкнул его в плечо.
Зачем надо идти на палубу, он не знал, но осторожно оделся, стараясь не разбудить Сашеньку.
Двигался Веня автоматически, и точно так же, не задумываясь, зачем это делает, он надел на руку свои часы фирмы Casio и поднялся по лестнице наверх.
Над воонботом нависли низкие тучи. Шел дождь, и набережная была пуста. Ночью оказалось заметно холоднее, чем днем. Веня решил было вернуться вниз, чтобы забраться под одеяло. Но в этот момент его снова как будто кто-то подтолкнул к сходням, ведущим на набережную.
Только теперь Веня отчетливо осознал, что происходит что-то странное. Как будто кто-то посторонний лишал его воли, но не окончательно, а словно бы короткими толчками. Подтолкнет к сходням и остановится, дав Вене короткую передышку. Но едва Веня спохватится и сделает шаг назад, подтолкнет снова.
На набережной в этот момент было ни души. Да и кто будет гулять даже в трижды распрекрасном Амстердаме под холодным плотным дождем.
Машинально Веня посмотрел на часы — три часа ночи.
Окна домов по обеим сторонам канала были абсолютно темными. Двери маленького ресторанчика напротив, где им с Сашенькой предстояло утром завтракать, наглухо закрыты.
Неведомая сила подтолкнула Веню, уже сошедшего с палубы на набережную, налево, в сторону Центрального вокзала. Дождь усилился, одежда Вени промокла насквозь, но он уже не поворачивал назад.
Потом неподалеку от него в мостовую ударила короткая молния, и тут Вене стало страшно. Непроизвольно он рванулся в сторону, но другая молния ударила перед ним, и он остановился.
На какое-то время наступила полная темнота. Казалось, разом погасли все фонари, которые были в округе. Вдобавок стало очень тихо. Только что слышался шум дождя, и вдруг он смолк, хотя дождь не прекращался.
Две молнии ударили одновременно, одна впереди, другая сзади. На мгновение они осветили набережную, темную воду канала и силуэты домов по его берегам, и тут же все снова исчезло.
И наконец Веня почувствовал, что он оказался в столбе яркого зеленоватого света, похожего на луч прожектора. Откуда он шел, было непонятно.
Веня поднял руки, чтобы закрыть от ослепляющего света глаза.
В этот момент им полностью завладел уже даже не страх, а глухой звериный ужас, который заставляет кричать, и он закричал изо всех сил. Он уже понял, что именно с ним происходит, потому что однажды уже наблюдал такую картину со стороны — на берегу Средиземного моря в каталонском городе Салоу, где точно такой же зеленый луч осветил злополучного стоматолога Николая.