На свои круги
Шрифт:
– Ты сам-то, что не спишь?
– Да-а...- Отмахнулся небрежно, но Орвил заметил, что одет он как-то неправильно, будто собирался впопыхах, что ли, волосы взлохмачены, камзол вообще расстёгнут. Откуда он и куда?
– Что-то я смотрю, ты как на пожар собирался. Куда ты спешил?- Спросил, а потом догадался и сам продолжил:- Хотя, не говори, я понял... Ты у себя ещё не был. От девушки идёшь?
Эрвин усмехнулся, в который уже раз поражаясь догадливости барона. Как он умеет видеть все эти мелочи?
– Как ты это умеешь?
– И кто она? Какая-нибудь из горничных? Хотя, не отвечай,
– Я смотрю, не бойся...
– Тогда молодец.- Пожал плечами.
Долго молчали, думая каждый о своём. Эрвин в самом деле шёл от девушки, думал, пройдёт тихо, и никто не заметит его, но нарвался на хозяина замка. Да, нехорошо получилось. Теперь всё выходит так, что Эрвин тут по девчонкам местным бегает, а барон этот ему выговаривает и про бастардов напоминает. А сам-то лучше? Или про мачеху свою уже забыл? А там, в доме отца, она, твоя вторая мамочка, нянчит твоего сына, и совсем не бастарда, ведь у него есть законный отец. Или дедушка... Тьфу ты! Запутаться можно!
Так что, не тебе меня учить, дорогой мой барон! Держал бы ты лучше самого себя под контролем, смотрел бы за собой лучше, чтоб не было этих самых бастардов.
А может, там любовь? Самая настоящая, такая, чтоб на всю жизнь? Взаимная, всё пережившая, всё в муках вытерпевшая?
Улыбнулся своим мыслям и неожиданно спросил:
– Всё хотел узнать у тебя, спросить, откуда у барона Элвуда его волшебный кубок? Где он его взял? Что это вообще?
– Сколько себя помню, он всегда у него был. А откуда – не знаю, я не спрашивал, да и если бы спросил, отец бы всё равно мне не ответил.- Голос Орвила был негромким, он всегда отвечал неторопливо, вдумчиво.
– И что, кубок ни разу его не подводил? Не было такого, чтобы из него выпил тот, кто обманывает его?
– Я не слышал про такое...
– А ты сам-то пил из него?- На губах Эрвина появилась усмешка недоверчивости.
– Много раз.
– И что? Всегда удачно?
– Представь себе. Что-то я не понял тебя, ты что, в чём-то меня обвиняешь? Да отец проверял всё своё окружение под каждый новый год. Это у него прямо традиция. Он всех проверял... И меня – тоже.
– А почему тогда выгнал? Почему отрёкся, за что ненавидит? За что хочет убить?
– За мать... Ты же знаешь, что она из окружения Марда, и её отец, я – потомок перемирия, и моих родителей их родители поженили против воли, всё в угоду перемирию. Моя мать ненавидела отца, а он – взаимно её. Отец обвинял её во всех грехах, он даже считал, что я не его сын. Он травил её постоянно, мучил разными способами, и постоянно испытывал этим проклятым кубком. Она не могла из него пить...
– Почему?- Эрвин всё внимательно слушал.
– Я сам часто думал об этом. Всё спрашивал себя, и её – тоже, почему? Неужели она, в самом деле, изменяла отцу? Неужели я – не сын своего отца? Она всегда отмалчивалась...- Орвил пожал плечами и усмехнулся над своими словами.- Я потом только узнал, дед сказал мне, она, оказывается, поддерживала тайную переписку с домом, я видел эти письма, в них ничего особенного нет, никаких тайн и политических интриг, ни одного секрета. Но она, видно, из-за этого жила с постоянным чувством вины, поэтому и не могла выпить из этого кубка. А отец всё время травил её за это, обвинял почём зря...
– И тебя за это выгнал?
Орвил сделал паузу, помолчал. Ночь, спящий замок, рдеющие угли в камине создавали доверие, ту атмосферу, какая бывает только ночью.
– Он давно об этом говорил, что собирается лишить всего и отречься от меня, как от сына, но ему нужен был наследник, и он опять женился... Так появилась Ания...- Эрвин медленно прикрыл глаза, начиная привыкать к подобному отношению пасынка к своей мачехе.- Отец сразу же начал подозревать измену... Мы просто общались. Я пытался заступаться за неё, отец всё время её бил, а я помнил свою мать и не мог выносить этого...
Примерно об этом же говорила и сама баронесса, тогда, ещё на постоялом дворе в Берде. Как тяжело им двоим было тогда, и как они потянулись друг к другу. Два молодых несчастья под одной крышей. Что поделаешь, бывает. Бывает и не такое...
– Вы – любовники?- прямо спросил вдруг Эрвин, ожидал от барона честного ответа, и этим вопросом сильно смутил его. Тот в замешательстве решил лучше выпить вина, а потом только спросил вопросом на вопрос:
– Тебе это зачем? По твоим словам, ты не служишь больше отцу, зачем тебе это знать?
Орвил пожал плечами, действительно, зачем ему это, когда он и так всё знает?
– Просто хотелось услышать честный ответ...
– В Дарнте у нас ничего не было!
– А помимо Дарнта?
Орвил громко усмехнулся и выпрямился на стуле, откинулся к высокой спинке, даже больную руку уже не поддерживал. Ответил резко:
– Знаешь, я начал чувствовать себя как на суде! Ты помощник судьи, раз задаёшь такие вопросы?
– Нет, я не помощник судьи, но мне интересен этот кубок. Я хочу знать о нём побольше. Баронесса смогла выпить из него после Берда...
– У нас ничего не было с ней тогда, на дороге, если ты об этом! Мы только поговорили!
– Что должно считаться изменой или ложью? Если твоя мать не могла выпить только из-за домашних писем, то...- Барон перебил его:
– Хватит! Перестань!
– Есть ли срок давности? Если пройдут годы после лжи или месяцы...- Барон снова перебил его:
– Эрвин! Да перестань же ты! Хватит об этом!
Но Эрвин продолжал говорить:
– Баронесса сказала мне, я не думала об этом, я думала только о том, что спрашивал у неё барон, об измене на дороге в Берд. Он хотел знать об этом. И она думала об этом и смогла выпить из этого кубка...
– Хватит...
– Всё зависит не от кубка, а от человека, который из него пьёт. Твоя мать не знала об этом...
– Перестань! Да что же ты за человек?
– Если бы она верила в то, что в её письмах ничего нет, не чувствовала вины за это, то она бы спокойно пила из него, я думаю...
– Хватит!- Барон ударил по столу раскрытой ладонью.- Ты сам из него выпить не смог! Ты даже не знал, что он, оказывается, волшебный, просто не стал пить и всё! И никакой вины за собой не чувствовал и ни о чём таком не думал, просто не выпил. Ведь так?