На участке неспокойно
Шрифт:
— Не-ет, — протянул Голиков.
«Что эго я? Зачем мне понадобился Абдулла? Как будто не о чем больше ее спросить! Черт бы побрал проклятую нерешительность!»
Он поправил волосы, выбившиеся из-под фуражки, бросил взгляд на Катю. У нее был грустный вид. Какие мысли беспокоили ее? Не обидел ли ее кто-нибудь на работе? Нет, наверно, просто устала.
— Катюша!
— Что, Сережа?
И вопрос, и интонация голоса были прежними. Как будто не было этих проклятых минут молчания.
— Я хотел сказать тебе… Вернее, спросить
— Зачем? Чудак! Я же пошутила, — улыбнулась Катя.
Сергей хотел сказать что-то, но не успел: Катя остановилась, схватила маленькими сильными руками его за плечи, посмотрела в глаза пристально, тревожно, словно перед нею был больной:
— Что с тобой, Сережа?!
— Ничего, ничего… Прости, я думал… Хожу все вре* мя, как во сне…
— Ну, что же ты?!
Сергей умолк, и Катя нетерпеливо дернула его за рукав. Она знала, что он хотел сказать, знала и боялась этого.
— Понимаешь… — беспомощно пролепетал Сергей.
Налетевший ветер поднял столб пыли и с силой
швырнул на деревья, дома, корпуса завода. Какая-то птица метнулась к дубу, возле которого они остановились, но не долетев, с криком устремилась в сторону, под бала. хану. Вверху, над головами надсадно грохнуло, и на землю упало несколько крупных капель дождя.
— Бежим, Сережа! — блеснула голубыми глазами Катя.
— Куда? — изумленно отозвался Сергей. Он ничего не видел и не слышал.
— Ко мне! — крикнула она ему в лицо.
Они никуда не побежали. Почти тотчас вторично ударил гром, и все потонуло за густой завесой воды и ветра.
Катя вскрикнула. Сергей, должно быть, сам не сознавая того, что делал, схватил ее за плечи и вместе с нею встал под дерево.
— Осторожнее, медведь! — шутливо проговорила она, но не отстранилась.
Сергею показалось, что у него на миг остановилось сердце. Может быть, Катя так же, как и он, любила и тоже боялась сознаться ему в этом? Возможно, все его страхи были напрасными? Интересно, что хотела сообщить ему Рита? Она была настроена враждебно. Ей отчего-то не нравились его встречи с Катей. Не знала ли она что-нибудь о ней? «Ты выкинь из головы Катю!» Почему?..
Дождь усиливался. Он пригнул к земле траву, переполнил арык, лился беспрерывным потоком в лужи, появившиеся на дороге. Неба не было видно. Оно, казалось, обрушилось вниз вместе с ливнем и затопило все своей мутной теплой водой.
Сергей прислушался: откуда-то, заглушая шум дождя, доносились ритмичные глухие удары: тук, тук, тук… Он посмотрел Кате в глаза — радостные, возбужденные, блестевшие, как две огромные искры, в темноте.
«Это же бьется ее сердце! Какое оно сильное! Неужели Катя тоже любит меня?»
Сергей несмело обнял ее. Она прильнула к нему теплым упругим телом и, улыбаясь, прошептала:
— Дуралей ты мой, милый дуралей…
Дождь перестал, тучи потянулись на восток. В просветленном небе вспыхивали крупные, будто только что зажженные, далекие звезды. Луна, участливо подмигнув счастливой паре, скрылась и стала похожа на размытое бледное пятно.
— Пойдем, Сережа.
— Куда?
— Домой…
— Никуда я не пойду, — по-мальчишески задорно отозвался Сергей. — Мы будем сегодня вместе охранять общественный порядок.
Она тихо рассмеялась.
— Ты что?
— Нам нужно переодеться, милый!
Он отстранил ее от себя и только теперь заметил, что они были совершенно мокрые.
— Катюша, родная!
Такой красивой, какой показалась она ему сейчас, он никогда ее не видел.
— Сереженька!
Катя плакала от счастья. Плакала, всхлипывая, не стесняясь ни его, ни первых пешеходов, появившихся на улице. Сергей успокаивал ее, гладя мокрые волосы горячей ладонью…
2
Они подошли к дому Кати. Утопая в зелени, он стоял особняком, выступив на тротуар углом. На улицу смотрели залитые ярким светом окна. Широкими полосами свет падал на тротуар, пересекая арык, и уходил на дорогу, сливаясь там с тусклым освещением электрических лампочек, висевших над серединой улицы.
Под старым лапчатым карагачем, окруженным молодыми деревцами, где даже днем было темно, Сергей остановился и положил руки на Катины плечи. Катя подняла голову и глядела на него долго, будто собиралась уйти навсегда и никак не могла расстаться. Ее заплаканные глаза были удивительно чистыми, и Сергей подумал, что в них затерялась частица жаркого южного неба.
— Может, зайдешь к нам на минутку?
— Лучше встретимся у кинотеатра, Катюша. В одиннадцать часов.
— Хорошо.
Сергей зашагал по тротуару. Вскоре его высокая подтянутая фигура скрылась за деревьями.
Катя, постояв некоторое время у дома, неторопливо вошла во двор. Какое-то беспокойное чувство охватило ее, едва она очутилась на узкой бетонированной дорожке между домом и густой стеной виноградника, тянувшегося в глубь двора. Ей казалось, что вот-вот должно случиться что-то неприятное, и она была бессильна что-либо предпринять.
«Боже мой, что это со мною? — подумала Катя с тревогой. — Раньше ничего подобного не было».
— Папа! — внезапно громко, не веря своему голосу, закричала она и бросилась вперед, к крыльцу, закрыв лицо руками.
В коридоре горел свет. Из кухни доносился острый запах жареного мяса.
Хлынуло чувство радости.
«С ума сошла, — закрывая за собой дверь, с облегчением подумала Катя и закружилась на месте, вспомнив слова Сергея. — Любит, любит! Люблю, люблю!»
Ей стало легко и весело. Все приобрело свои прежние краски. Не переодеваясь, она вбежала на кухню, поцеловала в лоб отца, сидевшего у газовой плиты, заглянула в кастрюли и весело рассмеялась.