На всю жизнь и после
Шрифт:
— Что ты за мужик-то такой, если риск не уважаешь?
Виктор откинулся на спинку дивана и уставился в потолок. Он молчал, а Консуэла хотела разомкнуть напомаженные розовые пухлые губки, чтобы вернуть его в разговор.
— Да-да, ты права. Но я унт, и моего уважения хватает только на правила.
— Эх, какой поэт! Сейчас растаю. Раз тебя не устраивает, что мне удалось раскопать. Что я должна такого найти, чтобы и тебя устроило и… хотя если тебя устроит, то остальных и подавно устроит.
— Видео, фото, свидетелей.
— Витя, не думай, что ты самый умный. Я следила за ним, посылала малышей. Он осторожный как кошка, его так просто за руку не поймаешь.
— У меня есть идея на этот счёт. Я сегодня послал к нему гонцов. Он однозначно заинтересуется моим предложением.
Консуэла поджала губы, на её лице читалось одобрение.
— О, Витя, беру свои слова обратно. Вызываешь его на честный поединок? Нет унта — нет проблемы?
— Не мой метод. Если верить нашим предположениям, Аристократ берёт измором, а потом в поединке отбирает территорию. Надо тоже взять его измором.
— Зная тебя, ты не будешь действовать в лоб. Приберёг для него что-то изощрённое? — Консуэла засияла улыбкой истинной радости.
— Можно и так сказать. Нам нужно, чтобы он выложил всё плохое, что в нём накопилось. А его осторожная натура просто так это не сделает, поэтому рядом должен быть сосуд, который он наполнит своей скверной.
— Виктор, я беру свои слова обратно, о том, что я взяла слова обратно. Рисковать другими мерзко.
— Он ничем не рискует. Ты же сама говорила, что Аристократ им заинтересовался, вот я и передам ему объект его интереса. Для Бориса это время не пройдёт зря. Для него это шанс распробовать жизнь унта.
— Распробовать жизнь раба на службе у Аристократа. Он и так от нас не в восторге. Хочешь его ещё сильнее напугать?
— Быть унтом — это следовать правилам. Там он поймёт насколько это важно.
— Да, ты прав, об этом я не подумала.
Зазвенел колокольчик и в салон вошёл Борис, в руке с расстегнутым рукавом он держал пакетик с халвой. Юноша привлёк внимание собеседников. Консуэла подскочила к нему с тёплой улыбкой и поспешила его обнять.
— Приветик, Боря! Рада видеть.
Он приобнял её не крепко рукой с пакетиком, так для галочки. Она, как и всегда, была неестественно горяча, и от неё пахло лестными ягодами.
— Тоже рад. По лицу не видно, но я рад.
Борис старался не врать, когда проговаривал вслух, что у него на душе. Но это не были те чувства, к которым он привык. Скорее включалась имитация — сознание замещало их образы. Оно просто привыкло реагировать определённым образом на ситуации, поэтому давало соответствующие команды атрофирующимся центрам чувств в мозгу Бориса.
— Как твои дела? Одежда не натирает? Если хочешь, могу перешить.
— Всё здорово и с одеждой тоже. Я был у Никиты, — после последней фразы лицо Консуэлы резко искривилось, — весело
— Боря, заходи к нам. Я тоже много чего знаю о хинтах и унтах. Заходи без повода.
— Да, конечно. Нужно зайти. Сами понимаете, дела — у меня обучение в самом разгаре.
Ему хотелось зайти в гости, особенно когда его зовут, но там ведь будет Ирина, а лишний контакт с ней противоречил его тактике. В конце концов, он же не сказал, когда именно собирается их посетить, а следовательно не соврал.
— Ищи время и приходи. Ладно?
Он кивнул.
— Хорошо, я вынуждена вас оставить, мальчики, — Консуэла послала воздушный поцелуй между Борисом и Виктором, а затем удалилась.
Борис положил на кофейный столик перед татуировщиком пакетик с халвой и сказал:
— Вот прошу, как обычно, ваша еженедельная халва.
— Спасибо, Борис. Присаживайся, нам нужно обсудить с тобой одно дело. Тебе известно, кто такой Аристократ, но ты его ни разу не видел, насколько мне известно.
Юноша подумал, глядя на потолок, а затем ответил:
— Ни разу не видел. Честно говоря, интересно, как он выглядит.
— Тебе нужно будет познать мир унтов гораздо глубже, не ограничиваясь только моим салоном. Я решил, что передам тебя на временное попечение Аристократу.
Борис перевёл взгляд в сторону. Он молчал, сфокусировавшись на одной точке, а Виктор терпеливо ждал ответа.
— Лишним не будет. Он теперь будет за меня отвечать?
— Ответственность по-прежнему лежит на мне. Поэтому, прошу, будь осторожнее.
— По-другому не бывает. Можно не говорить это каждый раз, я помню.
— Хорошо. Я только что направил к нему гонцов. Когда придёт ответ, тогда и начнёшь, а может, и нет — он имеет право отказать.
— Вы без меня справитесь, тут и сомневаться не приходится. Далеко находятся его владения?
Виктор развернул пакет и заглянул в него лицом, совершенно незаинтересованным в сладостях, пару раз встряхнул, и только потом ответил:
— От твоего дома дальше, чем до моего салона, примерно раза в два, и ещё в противоположную сторону. Там самая ближайшая точка.
Борису, который сменил множество работ, известно не понаслышке, каково это перестраивать налаженный распорядок дня: вставать по утрам в непривычное время, идти в другую сторону, переучиваться и выслушивать новые нравоучения. Ещё важно, чтобы первое время очередное начальство чаще улыбалось новичку. В его памяти хорошо отпечатались все эти улыбки, которые появлялись как по нажатию кнопки и так же быстро исчезали. Пропадали они, к слову, постепенно, чем дольше работаешь, тем больше слышишь вместо одобрения упрёки и строгость. Он помнил всё, что чувствовал в те годы и не хотел, чтобы это повторилось, но ему было интересно, как он отреагирует на подобное отношение, будучи бесчувственным.