На всю жизнь и после
Шрифт:
— Как так-то, а? То нифига, то дофига, — прошептал Борис и ушёл в свою комнату.
Одежду мокрую от пота он снял и повесил на вешалку. В его комнате за год ничего не изменилось: всё тот же ремонт, всё те же шкафы, занимающие существенную долю от площади помещения, и всё те же картины на стенах — новых Борис не писал, потому что творчества хватало на работе. Он мягко присел на краешек кровати, а затем прилёг на неё с той же мягкостью. На нём кроме чёрных трусов с тёмно-синими узорами турецких перцев ничего не было. Юноша расслабился, но его рельефная мускулатура всё равно чертила на его теле точёный орнамент. Он снял браслет с руки, положил его на грудь и повернул голову правее в сторону
Как только на бледную кожу вернулись татуировки, юноша поднял руки и оглядел их. На левой помимо балисонга расположилась светошумовая граната в кругу дымовых шашек. Электрошокер-дубинка ближе к локтю с внутренней стороны предплечья в окружении противопехотных игл, разбросанных хаотично. Пространство до локтя занимало оружие, а дальше начинался «зоопарк». На левом плече, подчёркивая его округлость, была татуировка мышей, со сцепленными хвостами в центре круга. Одиннадцать зверьков, будто пребывали в бесплодных попытках расцепиться и разбрестись во все стороны, образуя своеобразный вихрь. Виктор называл это «крысиный король» и объяснял, что их нужно использовать в качестве шпионов — всё, что видит и слышит животное-татуировка, видит и слышит её обладатель, — для передачи сообщений и когда нужно, что-то перегрызть, например, провода, чтобы обесточить здание. Мастер давал рекомендации, но при этом предупреждал: «…но только из крайней нужды, и только если никто не пострадает». На чёрной ветке, под крысиным королём сидела ворона с красными глазами и багровым клювом. Птиц Виктор рекомендовал использовать, чтобы следить за ситуацией с высоты.
На правой руке округлость плеча подчёркивала татуировка карты метро города Пампа, сделанная из чёрных муравьёв Paraponera clavata или «муравей-пуля». Рисунок состоял из одного кольца, а также трёх веток расползающихся от центра. Муравьёв Виктор советовал использовать для проникновения в труднодоступные места и шпионажа, а так же с целью применения физической силы. Стаей эти насекомые могли поднять груз в два раза больше веса среднего человека и запросто повалить одного медведя, но их хрупкие тельца не выдержат даже удара тапком. Остальное пространство на плече занимали маленькие чёрные голуби, разлетающиеся в разные стороны. Они нужны были для отвлечения внимания противника и создания потока из птиц.
Татуировки, кроме змейки, были только на руках, Борис просил повременить с нанесением на остальные участки тела. Поскольку большую часть работы выполняемой чувствами взял на себя мозг, ему не хотелось лишний раз его напрягать, пусть привыкнет пока к этим тату.
Юноша хотел обдумать, отчего ему не удаётся собрать безин, но сегодняшняя выходка Ирины не выходила у него из головы. Для унтов как общества чужды подобные ритуалы, но персонально для неё ситуация может быть совершенно иная. Конечно же, сегодняшний Борис не мог и представить Ирину в качестве объекта любовного интереса, ведь любовь вместе с остальными чувствами больше не имели над ним власти. А если возымеют, тогда он потеряет себя навсегда. Он думал о том, что в отличие от людей, — причём обоих полов — девушки-унты более терпеливые. Они могут контролировать свои чувства и эмоции, поэтому Ирина уже год чего-то добивается от него, но вывести её на чистую воду не получается.
Скрип донёсся из прихожей, Борис без единого мышечного спазма и дрожи надел браслет и поспешил к шкафу с одеждой. Он натянул батник с длинным рукавом и шорты, но решил снять браслет. Открыл дверь и оглядел прихожую, из бабушкиной комнаты доносился её слабо слышный храп, который напоминал гудение старого холодильника. Он включил свет
— Стой-стой, — проговорил холодный голос Ирины, размноженный на всю эту свору паучков. Звучал он по-металлически жёстко, словно выходил из старых, сломанных динамиков, — Не надо. Они ничего плохого тебе не сделают. Да, понимаю, о чём ты думаешь, надо было послать одного. Ладно…
«Она знает, где я живу», — промелькнула мысль в голове Бориса.
— Мне нужно с тобой встретиться и поговорить наедине. Место можешь сам выбрать. Только прошу, дело очень важное для меня. Нам нужно обсудить это вдвоём, тет-а-тет. Понимаешь?
— Понимаешь. Площадь напротив цирка. Встретимся там в семь. Думаю, за два часа успеем до туда добраться.
— Ты не мог бы отпустить их?
Борис сел на корточки и положил правую ладонь внешней стороной на пол, приглашая своих помощников, а они в свою очередь, мощно оттолкнувшись, спрыгнули со спин паучков. Муравьи единым строем маршировали по предплечью на своё место. Паучки хаотичным построением, позабыв о своей бесшумности и незаметности, застучали по паркету в сторону туалета. Молодой унт последовал за ними, ожидая, что они соберутся на бачке и будут по очереди прыгать в унитаз, поджав игольчатые лапки. Но всё оказалось гораздо прозаичнее: паучки взобрались по старому, голубому кафелю и исчезли в вентиляции, которая представляла собой дыру в стене с небольшим количеством пыли.
На этот раз вопросов стало ещё больше, чем ответов. Борис из-за своей юношеской чувствительности к вниманию прекрасных девушек и после восемнадцати лет дефицита этого внимания, в первую очередь подумал, что это точно оно: Ирина хочет начать встречаться. Но его подозрительность мигом отогнала эти мысли. Он с первой встречи, на протяжении года, так и не показал себя с той стороны, за которую его можно полюбить. Тогда во время битвы в салоне Консуэлы юноша был совершенно бесполезен для Ирины. Консуэла спасла её и она же оказала ей первую помощь, пока Борис преследовал свои интересы либо просто безучастно стоял как мебель.
Он знал, что мир хинтов и унтов приветствует эгоизм, и ему на миг показалось, что это и могло стать причиной влюблённости, но сразу отогнал эту мысль. Юноша так и стоял погружённый в раздумья, уставившись в унитаз. Он щёлкнул пальцами и поднёс ладонь ближе ко рту так, будто на ней кто-то сидел. Из манжеты выплыло три чёрные тени — это были мыши, которые уселись на задние лапы, готовые выслушать и принять приказ. Борис изложил им всё, что сейчас произошло, и после энергичных кивков мышат он мягко кинул их в унитаз ближе к сливу. Юноша хотел, чтобы Виктор знал куда тот собирается, но не вмешивался, так как ситуация однозначно неконфликтная и его жизни ничего не угрожает. Борис понимал, что ценности для хинтов и унтов он особой не представляет, потому что у него нет ни территории, ни внушительного запаса безина.
Когда последняя мышь упала в слив с характерным бульканьем, он услышал за спиной голос бабушки:
— Бо-ря, что шумишь?
— Да так, дела туалетные делаю.
Борис скользнул в карман шорт, достал браслет и хотел надеть его, спрятав руки за спиной, но тот выскользнул и угодил прямо в слив.
— Что ты такой серьёзный? Случилось что? — бабушкин голос тонул в её горле. Она часто прокашливалась, обозначая этим конец фразы.
— Бабушка, что у тебя со здоровьем. В последнее время кашляешь много и…вид у тебя нездоровый.