На высочайших вершинах Советского Союза
Шрифт:
пик Хан-Тенгри
Панорама открылась чудесная. Виден не только Хан-Тенгри, но и
другие изумительные вершины, особенно в районе Куй-лю, высотой около
324
7000 метров. Бассейн Сары-джаса представляет собой обширную
пустынную котловину. На юго-востоке хребет Сары-джас белыми языками
ледников сползает на плоскогорье. Пик Хан-Тенгри резко выделяется
белым конусом с прожилками окал.
Ленц с энтузиазмом производит фото- и киносъемки. Облака
заслоняют вершины. Ленц упорно выжидает, когда они очистятся и снова
засияют белизной.
В трусиках холодновато, ветер пробирает насквозь; чтобы
согреться, мчусь бегом. Дорога хорошая. Вскоре добежал до травянистых
склонов и внизу, в выемке, увидел наш караван.
Пологая часть кончилась. Страверсировав два ущелья, начали
спускаться. Лошади петляют, упорно не желая спускаться по прямой.
Приходится бегать за ними и гнать в нужном направлении. Особенно
долго возились с лошадью, навьюченной рюкзаками; три раза
перевьючивали ее.
По красивому ущелью реки Беркут (восточный) с ярко-зелеными
склонами и темно-бурыми скалами быстро добрались до долины Сары-
джаса. Белесая, довольно широкая речка спокойно катит свои воды.
Пологие склоны безлесны и пустынны.
Я опять ушел вперед. Но мне не повезло: когда пытался
перепрыгнуть через речку, под ногой подвернулся камень и я с разбега
ухнул в воду. Хотелось пробежаться и согреться, но на мою беду ребята
решили расположиться на ночлег. Полянка действительно неплохая. На
склоне оказался карашивак (мелкий кустарник, пригодный для топлива).
Разожгли костер, сварили неплохой обед. Небо затянуло тучами,
пошел мелкий дождик.
24 августа. Утром на том же карашиваке вскипятили чай. Нашли
лошадей, которые, как всегда, ушли далеко, навьючили их и пошли опять
вверх по Сары-джасу.
325
Погода облачная, но дождя нет. Склоны долины постепенно
понижаются и отступают, долина становится все шире.
Поднялись на плоскогорье. Вновь виден Сарыджасский хребет.
Третья речка слева (орографически) действительно оказалась Тюзом. С
плоскогорья спустились прямо к ее впадению в Сары-джас.
Найденное нами место брода через Сары-джас не понравилось
Тактасену, и он пошел выше. На новом месте Лени первым погнал свою
лошадь в воду, за ним Тактасен. Первая струя самая быстрая и глубокая.
Лошадь наполовину скрылась, но почти сейчас же выпрыгнула на камень.
Дальше переправа пошла более легкая.
Ветер резкий и холодный. Ждать на берегу, предвкушая холодную
ванну при леденящем ветре,— удовольствие небольшое. Ленц на том
берегу приготовился к съемке. Мы двинулись последними вслед за удачно
переправленным грузом.
Долина Тюза еще более унылая и голая. Пошла снежная крупа.
Опять встретили карашивак и наломали его на вечерний костер.
Караван медленно двигался по леднику Инылчек
К вечеру заметили на склоне человека, затем лошадь и, наконец, две
палатки. «Это наши охотники»,— говорит Тактасен. Вскоре к нам
326
подъехал всадник, оказавшийся его братом. Тактасен начал поворачивать к
палаткам, уверяя, что там проходит дорога. Когда же мы подъехали к
палаткам, он остался там, обещав нагнать нас к ночи, ибо мы твердо
решили двигаться дальше.
Черная туча затянула небо и разразилась исключительно обильной
снежной крупой. Часам к пяти доехали до первой развилки в начале
Сарыджасского хребта.
Через час встали на ночлег против поворота на перевал Тюз. Снег
ударил снова. Тучи безнадежно заволокли все кругом. Сидим в палатках,
лишь подоспевший Тактасен упорно старается вскипятить чай, раздувая
костер. Вымок крепко, а чаю напились мы все же некипяченого. Так и
заснули под шум вьюги.
26 августа. Утро порадовало. Голубое небо. Взошло солнце и
быстро все обогрело и подсушило. Удалось даже вскипятить чай.
Немного раньше каравана мы вышли с ледорубами к перевалу: если
будет нужно, прорубим дорогу. Стало жарко. Снял куртку.
Долина свернула налево к востоку. Тропа пошла круто вверх по
осыпи в обход скалистого льда. Справа два снежных языка,
перегороженных острой гривкой. Куда сворачивать, вправо или влево? Мы
решили в пользу правого языка, Виталий пошел левым. Забравшись на
морену первого ледничка, нашли тропу и долго кричали Виталию, но
безрезультатно.
Подошел караван. Виталий излазал снежный склон, который не
стал от этого более пологим. Кое-где подрубили лед, но первая же попытка
провести по прорубленному льду лошадь убедила нас, что просто по снегу,
зигзагами, лошади идут лучше.
Особенно упорно прорубали повороты. Именно на них или около
них и получались аварии. (Первая лошадь скатилась метров на 40-50.)
После этого повели лошадей более осторожно, особенно тяжело
327