На высочайших вершинах Советского Союза

Абалаков Евгений Михайлович

Я решил пойти исследовать Кашал-аяк.

Станция стоит на скалистом выступе, уходящем глубоко в ледник.

Ледяные массивы, наталкиваясь на него, образуют большой ледопад,

152

довольно значительно расщепленный. Первая же ледяная стенка заставила

меня прибегнуть к помощи ледоруба. Ступени приходится рубить

тщательно, ибо стена почти отвесна. Под душем струй с верхнего края

спешу пробиться кверху. Острый ледяной гребень — и опять без ледоруба

не обойтись. Срубаю острив гребня и, балансируя, продвигаюсь вперед.

До ровного места осталось траверсировать крутой склон. Но, сделав

два шага, вдруг проваливаюсь в яму, наполненную водой и затянутую

ледком. Хорошо — неширока, задержался руками. Выскочил по пояс

мокрый. «Приятная ванна».

Не успел пройти и пяти шагов, как нога опять свободно пошла вниз.

Вынуждено осев на одну ногу, почувствовал довольно резкую боль ниже

колена. Высвободить ногу — пустяк. Посмотрел на другую — неприятный

глубокий разрез от подвернувшегося острого камня. Удачно спустившись

до ровного фирна, протер рану снегом и перевязал платком. Рана

кровоточила слабо, хотя пробито до кости. Решив, что срывать поход из-за

ерунды не стоит, быстро зашагал к перевалу.

Вначале ровное поле расщепилось трещинами и чем дальше, тем

более неприятными.

Трещины здесь носят особый характер, отличаясь колоссальной

глубиной и шириной. Сверху они мало заметны, едва расходятся, но ниже

образуют громадные вместилища. Разодранные, соединенные мостами

карнизы нависают бахромой колоссальных сосулек. Заглянешь, внизу

сказочные, иглистые, переливающиеся отсветами гроты. Но попасть в них

— значит остаться там навеки.

Учитывая свое одиночество, пробираюсь особенно осторожно.

Аккуратно перепрыгиваю узкие щели, обхожу широкие. Понемногу щели

оттесняют меня вправо. Целая система еще более широких трещин

окончательно заставляет свернуть к цирку Комакадемии и сделать

большой обход, который очень удачно вывел меня из лабиринта трещин.

153

Памирская метеорологическая станция на леднике Федченко

Рисунок Е. Абалакова

Перейдя снежную гривку, иду дальше, уже по прямой, к перевалу.

Пологие скаты изобилуют трещинами колоссальной ширины и длины.

Прощупывая путь, продвигаюсь к черте перевала. Пик Комакадемии,

заслоняемый ближайшими вершинами, вновь выполз в новой форме, еще

более отвесный и мощный.

Солнце хорошо греет. Иду в очках, досадно, что очки так меняют

цвета, хотя яркость остается почти та же. Слева «Шпора» сияет фирнами,

лишь в некоторых местах обнажая скалы. У самого перевала плато

становится почти совсем горизонтальным и даже трудно установить, где

место перевала.

Прошел еще порядочное расстояние и, наконец, начался легкий

спуск. Направо открылись изумительной красоты вершины. Как

перламутр, переливаются отвесные стены и убегающие смелыми зигзагами

острые гребни. Ледники чешуйчатыми стенами заполняют низины. Я

дошел до встающей неожиданно, как нос корабля, гривки, разрезающей

ледник с правой стороны. Здесь начался лабиринт трещин.

Сел и принялся за наброски. Почти панорамой, подряд, зарисовал

все до пика Комакадемии. Затем отошел на середину ледника и набросал

154

его спуск и синеющий вдали хребет Ванча. Пройдя на левую сторону,

попытался оттуда разглядеть вершину, принятую мною за вершину пика

Коммунизма, и сделал еще один набросок. В дальнейшем при проверке

оказалось, что эта вершина к пику Коммунизма имеет мало отношения;

пик расположен восточней. (Во всяком случае отсюда вершина должна

быть видна, потому что с подходов к Кашал-аяк мы чудесно видели ее).

С Дарвазом вышло не совсем удачно. Не захватив с собой карты, я

не мог сразу сориентироваться. А после по рисункам разобраться было

нелегко. Однако предположение о местонахождении данной вершины

осталось. Думаю, что оное название носит вершина, открывающаяся всем

массивом с перевала — первая большая вершина влево от Комакадемии.

Влево от этой вершины уходит глубокий цирк, с сильно оснеженными,

тоже мощными вершинами и значительным ледником. Левая сторона

заканчивается еще одной вершиной с крутыми ребрами, уступами спус-

кающимися к леднику Географического общества.

Времени прошло много. Сделав еще набросок пика Комакадемии,

начал с подбежкой спуск. Переваливая гребень в обратную сторону,

пытаюсь найти старые следы — и не могу. Лишь в конце спуска

натыкаюсь на них. Первую обходную часть прошел по следам, но у

трещины потерял их и пошел прямо, в направлении станции.

Нога тревожила несильно, часто я совсем забывал о ней. В общем,

событиями остался доволен, особенно после огромной порции жирного

супа, приподнесенного мне симпатичным парнишкой-поваром.

Набросок станции из-за темноты не закончил, решив доделать его