На высочайших вершинах Советского Союза
Шрифт:
Я решил пойти исследовать Кашал-аяк.
Станция стоит на скалистом выступе, уходящем глубоко в ледник.
Ледяные массивы, наталкиваясь на него, образуют большой ледопад,
152
довольно значительно расщепленный. Первая же ледяная стенка заставила
меня прибегнуть к помощи ледоруба. Ступени приходится рубить
тщательно, ибо стена почти отвесна. Под душем струй с верхнего края
спешу пробиться кверху. Острый ледяной гребень —
не обойтись. Срубаю острив гребня и, балансируя, продвигаюсь вперед.
До ровного места осталось траверсировать крутой склон. Но, сделав
два шага, вдруг проваливаюсь в яму, наполненную водой и затянутую
ледком. Хорошо — неширока, задержался руками. Выскочил по пояс
мокрый. «Приятная ванна».
Не успел пройти и пяти шагов, как нога опять свободно пошла вниз.
Вынуждено осев на одну ногу, почувствовал довольно резкую боль ниже
колена. Высвободить ногу — пустяк. Посмотрел на другую — неприятный
глубокий разрез от подвернувшегося острого камня. Удачно спустившись
до ровного фирна, протер рану снегом и перевязал платком. Рана
кровоточила слабо, хотя пробито до кости. Решив, что срывать поход из-за
ерунды не стоит, быстро зашагал к перевалу.
Вначале ровное поле расщепилось трещинами и чем дальше, тем
более неприятными.
Трещины здесь носят особый характер, отличаясь колоссальной
глубиной и шириной. Сверху они мало заметны, едва расходятся, но ниже
образуют громадные вместилища. Разодранные, соединенные мостами
карнизы нависают бахромой колоссальных сосулек. Заглянешь, внизу
сказочные, иглистые, переливающиеся отсветами гроты. Но попасть в них
— значит остаться там навеки.
Учитывая свое одиночество, пробираюсь особенно осторожно.
Аккуратно перепрыгиваю узкие щели, обхожу широкие. Понемногу щели
оттесняют меня вправо. Целая система еще более широких трещин
окончательно заставляет свернуть к цирку Комакадемии и сделать
большой обход, который очень удачно вывел меня из лабиринта трещин.
153
Памирская метеорологическая станция на леднике Федченко
Рисунок Е. Абалакова
Перейдя снежную гривку, иду дальше, уже по прямой, к перевалу.
Пологие скаты изобилуют трещинами колоссальной ширины и длины.
Прощупывая путь, продвигаюсь к черте перевала. Пик Комакадемии,
заслоняемый ближайшими вершинами, вновь выполз в новой форме, еще
более
Солнце хорошо греет. Иду в очках, досадно, что очки так меняют
цвета, хотя яркость остается почти та же. Слева «Шпора» сияет фирнами,
лишь в некоторых местах обнажая скалы. У самого перевала плато
становится почти совсем горизонтальным и даже трудно установить, где
место перевала.
Прошел еще порядочное расстояние и, наконец, начался легкий
спуск. Направо открылись изумительной красоты вершины. Как
перламутр, переливаются отвесные стены и убегающие смелыми зигзагами
острые гребни. Ледники чешуйчатыми стенами заполняют низины. Я
дошел до встающей неожиданно, как нос корабля, гривки, разрезающей
ледник с правой стороны. Здесь начался лабиринт трещин.
Сел и принялся за наброски. Почти панорамой, подряд, зарисовал
все до пика Комакадемии. Затем отошел на середину ледника и набросал
154
его спуск и синеющий вдали хребет Ванча. Пройдя на левую сторону,
попытался оттуда разглядеть вершину, принятую мною за вершину пика
Коммунизма, и сделал еще один набросок. В дальнейшем при проверке
оказалось, что эта вершина к пику Коммунизма имеет мало отношения;
пик расположен восточней. (Во всяком случае отсюда вершина должна
быть видна, потому что с подходов к Кашал-аяк мы чудесно видели ее).
С Дарвазом вышло не совсем удачно. Не захватив с собой карты, я
не мог сразу сориентироваться. А после по рисункам разобраться было
нелегко. Однако предположение о местонахождении данной вершины
осталось. Думаю, что оное название носит вершина, открывающаяся всем
массивом с перевала — первая большая вершина влево от Комакадемии.
Влево от этой вершины уходит глубокий цирк, с сильно оснеженными,
тоже мощными вершинами и значительным ледником. Левая сторона
заканчивается еще одной вершиной с крутыми ребрами, уступами спус-
кающимися к леднику Географического общества.
Времени прошло много. Сделав еще набросок пика Комакадемии,
начал с подбежкой спуск. Переваливая гребень в обратную сторону,
пытаюсь найти старые следы — и не могу. Лишь в конце спуска
натыкаюсь на них. Первую обходную часть прошел по следам, но у
трещины потерял их и пошел прямо, в направлении станции.
Нога тревожила несильно, часто я совсем забывал о ней. В общем,
событиями остался доволен, особенно после огромной порции жирного
супа, приподнесенного мне симпатичным парнишкой-поваром.
Набросок станции из-за темноты не закончил, решив доделать его