На земле штиптаров
Шрифт:
— Увы, не могу. Не оставаться же им там. Я требую, чтобы ты еще сегодня арестовал старого Мубарека. Оба трупа, не возражаю, пусть лежат там.
— И что же мне делать с Мубареком?
— Запри его здесь, а утром мы повезем его в Ускюб.
— Батюшки святы! В мой дом ворвутся аладжи!
— Мы поможем тебе отбиться.
— Позднее мне отомстят кровники.
— Какая трусость!
— Да, вам, конечно, нечего беспокоиться о себе. Вы уедете отсюда и никогда не вернетесь. А на меня все шишки полетят.
— Аладжи тебе не навредят. Завтра
— Ты их уже схватил?
— Нет, но мы поймаем их сейчас же.
— И как?
— С помощью жителей Сбиганци. Мы сейчас созовем их и отправимся за преступниками.
— Так уж они тебя послушаются!
— Они обязаны! Разве ты не читал мои документы? Там не сказано, что я эмиссар падишаха?
— К сожалению, это так.
— Ты обязан повиноваться моему приказу. Если ты откажешься, я пожалуюсь на тебя властям в Ускюбе.
— Господин, ты ищешь несчастий на мою голову?
— Нет, я лишь хочу, чтобы ты выполнил свой долг. Эти четверо разбойников прячутся на опушке леса, среди зарослей кустарника. Нет ничего проще окружить их и арестовать.
— Ох, ты ошибаешься. Они будут отбиваться.
— Что за беда?
Он вытаращил глаза так, что Халеф расхохотался.
— Что за беда, спрашиваешь? Пустяки, да? — воскликнул староста. — Не беда, если они нас перестреляют? Я-то думаю как раз наоборот. Потерять жизнь… Что может быть хуже?
— Я тоже так думаю. Но вам надо действовать так, чтобы они даже не успели взяться за оружие.
— И как нам поступить?
— Я скажу об этом, когда соберется народ.
— Ох, если я признаюсь, в чем дело, никто не придет.
— Тебе незачем говорить об этом. Скажи, по закону ты обязан собирать в минуту опасности всех, кто может сражаться?
— Да, есть у меня такое право.
— И люди обязаны тебе повиноваться?
— Непременно.
— Что ж, если ты прикажешь им сейчас собраться, они должны как можно быстрее прийти к тебе с оружием в руках. Когда они явятся, я сам скажу им, что от них надо. Я поговорю с ними так, что они будут гордиться, что отправились в это сражение.
— Не верю я в это.
— Несомненно.
Он все еще возражал и сомневался, но я стоял на своем, пока он, наконец, не промолвил:
— Ладно, раз ты раскомандовался, я схожу за полицейским приставом и прямо при тебе дам ему инструкции.
Когда он вышел, Халеф заметил:
— Не понимаю тебя, сиди. Ты же наверняка догадываешься, что из этой затеи ничего не выйдет. Этим бравым подданным султана придется ловить ветер в поле.
— Пусть! Я хочу слегка отдохнуть. Ведь я путешествую, чтобы знакомиться со странами и народами. Мне хотелось бы собрать всех жителей деревни, чтобы понаблюдать, как они веселятся и развлекаются. Сегодня мы оказались в беде, а теперь можем хоть часок посмеяться.
Мои спутники согласились. Им любопытно было взглянуть на местное ополчение. Оно вот-вот должно было собраться.
Через
— Господин, вот мой полицейский пристав, — сказал староста. — Ты сам дашь ему инструкции?
— Нет, сам займись этим! Ты его начальник, и тебе отдавать приказы.
Он отдал помощнику распоряжения, устраивавшие нас. Потом я поинтересовался запасами пива.
— Я вчера только сварил новую партию пива, — ответил он. — Вам с товарищами хватит его на неделю.
— Ты мне продашь его?
— Да. Только зачем тебе так много пива?
— Пусть пристав объявит своим воинам следующее: если они сделают все, что от них требуется, они получат весь запас пива, да еще ракию в придачу.
Тут же полицейский поднял свой посох, словно произнося торжественную клятву, и сказал:
— Эфенди, твоя доброта велика. Клянусь Аллахом и пророком, мы будем сражаться и биться так, словно идем в поход на неверных!
— Так ты знаешь, о чем идет речь?
— Да, киаджа, мой господин и повелитель, оказал мне доверие и поведал обо всем.
— Но ты не проговоришься об этом?
— Ни единого слова не скажу! Да уподобятся мои уста книге за семью печатями, в которой не перелистнуть ни страницы, и будут похожи они на сундук, чей ключ затерялся.
— И я тебе это советую. А теперь поспешай!
— Я полечу, как мысль, пронзающая мозг и за секунду облетающая весь земной шар!
Он повернулся и направился к двери размеренной, полной достоинства поступью.
— Такого еще никогда не было, — сказал хозяин. — Никто еще не угощал всех жителей деревни пивом и ракией, и уж тем более этого не делали чужеземцы. Господин, долгие годы вас будут славить. Ваше имя запомнят на всю жизнь!
— Сколько стоит пиво?
— Пятьдесят пиастров.
То есть десять марок.
— А сколько человек придет?
— Десятка два, наверное.
— А сколько здесь стоит один жирный баран?
— О, здесь он намного дешевле, чем в Стамбуле или Эдрене, откуда ты прибыл. Ты заплатишь всего пятнадцать пиастров.
— Тогда скажи людям, что если они будут храбры, то зажарят у тебя во дворе двух жирных баранов, насадив их на вертела.
— Господин, милость всей деревни снизойдет на твое чело. Люди…
— Хорошо! — прервал я его. — Бараны у тебя жирные, выбери двоих и позаботься, чтобы у нас был праздничный ужин.