На злобу дня по воле – потому
Шрифт:
Твой идеал душевного покоя,
Где иногда ты в памяти – проспал
Всю вечность аллегорий и – сегодня
Другую часть Вселенной – потерял.
Две вечности не слышат – этой тени,
Два голубя от фразы – по глазам
Нелишним словом – думают под теми,
Украдкой воли – выученным правилам.
Но их не видно в степи глаз и – мук,
Их спели формы расстояний – в городе,
Что заново быть ловкостью –
Ты им хотел и видел – сон Земли.
От счастья в том – ты странствуешь отныне,
Ты бел, как одинокий склеп – внутри,
Что вечность – на потерянной равнине
Близ общества – невидимого в нас.
Другая часть твоей картины – времени
Ушла над склоном ветра – по углам,
Растаяла – над карточным клеймом,
И где – то ходит – в памяти давно.
Её не видно в смытой форме – ран,
Но век от декаданса светел – миру,
Он гордо стал невидимой – рукой,
В которой возраст – раздирает нас.
В нём вечности, как две тугие – льдины
Идут одна в другой и – этим ты
Их снова смог почувствовать – нутро,
Как эхо – за недолгим переливом.
Куда ты уводишь сегодня?
Где белый ответ – не зашёл,
Ты впадиной сердца – миров
Сам водишь искусство – порой,
Сам светлой фигурой – манишь.
Раздразнишь культуру, как смех,
Как смелости нежную – грань
И только лишь вылеплен – миру
Твой найденной пользы – ответ.
Что ждал ты уму, что в себе
Сегодня для нас – уводил ты
В пристрастии светлой – грозы,
Внутри отвечая – на зов,
В чьих образах стали – прощать
Твой белый ответ, как позор,
Твой лучший наместник – руки
От подлости видеть – нутро.
Лишь сам ты уводишь – тоски
Плохие приметы – для слова,
Для общества в мире – живом,
Что найдены в смерти, увы,
Такой же возможной, как ты,
Когда – то смотрел – осторожно
Под голос отзывчивой – песни,
Под памятью сердца – для нас.
Но новому свету – ты взял бы
Догадку, что жизни ответ,
Где нас уводил – ты обратно,
Где польза не стала – прощать
Позор – от увечности мысли,
От каждой вины, словно грани,
Ей мыслью мы вывели – вместе
Стоглавое общество – правил.
Им сами уводим – обратно
Понятное словом – под честью,
Немыслимой важности завтра
Обнять благородства – ответ.
В нём ты уводил – этот век,
Ту форму прямого – под ужас,
Где спал в состоянии – тьмы
Твой новый ответ – человеку.
Тот фарс несказанно был – рад
Ответить тебе, чтобы стыло
За нами сегодня – клеймо
По обществу смелой – руки.
Им только стихают – венки,
Их прошлый мотив – не обманчив,
Но ты им увёл для того -
Свой пошлый ответ – на любви.
Свой смерти стоглавый – манер
В изжитой проталине – мнимой,
С указкой жить – только внутри,
Как тысячи смелых – миров.
Не белых, так просто одни мы
Остались там жить – понарошку,
Чтоб прошлому думать – немножко,
Что смерть – это только призыв.
Я не фраер
Отнюдь, в руководителях не спит
Твой дух вины и топорно слагая
Ведёт остаток чувства – до войны,
Пока исчез внутри один – причал.
Забыл, что это было безвозмездно
И дум твоей отмстительной – среды
Не стало между пакостью, увы,
На той формальной юности – харизмы.
Не фраер ты, не слеплен напоказ,
А мир ценой восторга шепчет мило,
Как будто вышел тенью в первый – раз
Нам только этот оборотень – дела.
Нельзя обнять и подло угнести -
Свободу мифов в разнице культуры,
Когда её под фраером – нести
Уже не могут численно в руках.
А только слепнет мир на облаках
И тени между прошлым подвывают,
Когда ты не был фраером, а так
Сгущался в тонкой каторге – ума.
Не отучив свой век придумывать – клеймо,
В котором сам сейчас ты учишь – драму
И тонкой коркой вглядываясь в – дом
Присутствуешь для мысли – на глазах.
Я не был этим чудом, чтоб потом
Не стало местью больное начало,
Внимания уснуть, когда твой дом -
Не станет местью к фраеру – за смерть.
А только будет долго в час смотреть,
Чтоб шли по долгой каторге те люди,
И к сердцу прижимая совесть – лгать
Смогли теперь, как счастье на виду.
Чёрный сатин
Исподлобья тоски у пугливой реки