Набег
Шрифт:
— Неужели это кого-то может волновать?
— Сумма, по моим меркам, хороша, но не так, чтобы уж велика, но даже ее не просто истратить за одни сутки. Завтра сам Филипп Араб будет благословлять наш брак. Магерий хочет преподнести ему подарок — хороший гладиаторский поединок. Император слывет большим знатоком и поклонником боев. Надеюсь, ты уже догадался о своем участии? Да и мне на тебя смотреть еще не наскучило.
— Свои деньги я заложил ростовщику под проценты и написал завещание.
— Вот как! И кому же ты завещаешь свое богатство?
— Ребенку, родившемуся в первый день сатурналий и выброшенному жестокой матерью на городскую
— Такое можно наблюдать довольно часто. Улицы города кишмя кишат профессиональными нищими, которые подбирают несчастных малюток. Всему виной несовершенство законов: если бы разрешили аборты, то детского горя было бы намного меньше. И ты считаешь: твой ростовщик (кстати, как его зовут?) побежит после твоей смерти в первый день сатурналий разыскивать несчастное маленькое создание по городским свалкам?
— Ему помогут. Ланиста Цетег. А зовут ростовщика Иегудиил. Ты тоже на всякий случай имей в виду.
— Договорились. Часто тебе приходится выбираться в город?
— Нет. Я все время тренируюсь.
— Однако ты неплохо овладел латынью.
— И греческим тоже. Все же странный этот Иегудиил.
— Чем же?
— Прежде чем взять деньги под процент, заставил подписать арендный договор. Объяснил это тем, что их закон не позволяет производить какие-либо сделки в доме, где живешь. Поэтому он сдал мне свое жилище в аренду на полчаса. Именно столько требовалось времени на оформление завещания и прочих подробностей.
— И дополнительная плата за аренду. Хм… Даже в Африке ростовщик остается ростовщиком. На смену богам имманентным евреи предложили единого трансцендентного бога. Да, идея носит весьма остроумный характер. А уж о необычности предписаний разговор отдельный. Им нельзя, например, смешивать лен с шерстью.
Тогда, признаюсь, я мало что понял из речи Фаустины; сказал только:
— Странное племя!
— Странное?! Очень мягко сказано. Знаешь, кто у них карается смертью? Скажу: иудеи, отрекшиеся от Яхве ради какого-либо чужого бога (какое счастье, что существует веротерпимый Рим); быки, забодавшие человека; замужние женщины и их любовники; невеста и ее любовник, ежели он не приходится ей женихом; девица, вступившая в брак, будучи лишенная девственности; дочери священников, торгующие своим телом; содомиты, мужеложцы, ворожеи; совершающие грех мужчины и животные, женщины и животные; вступивший в греховные отношения мужчина со своей матерью, дочерью, мачехой, падчерицей, свояченицей, сестрой или теткой; мужчина, женившийся сразу на двух сестрах или на матери с дочерью; мужчина, переспавший с женщиной во время месячных. Вообще, мне нравится изучать народы через их сексуальную культуру. Яхве предлагает достаточно большой список сексуальных запретов.
— Каждый замечает лишь то, что хочет видеть. Хотя действительно вопросов много. Например, отношение между двоюродными братьями и сестрами…
— У тебя не только мощный торс, но и хороший цепкий ум, склонный немного поострить. Насчет двоюродных братьев и сестер у тебя ловко подмечено. Если бы мы жили согласно иудейской морали, то во всей Римской империи очень скоро не осталось бы и дюжины неиудеев. Вот ты, например, составил завещание на случайного ребенка, которого бросят на свалку родители, точнее, мать, так как отцам, как правило, вообще нет никакого дела до своих незаконных отпрысков, да и законных тоже. А если это дитя — плод самого невероятного инцеста?
— Почему не осталось бы?
— Потому что
— Я никак не могу взять в толк: в чем отличие христиан от иудеев?
— И те и другие — евреи. Поэтому их называют иногда иудеохристианами. Но это не совсем верно; они чураются друг друга, а этот факт явно свидетельствует, что они не одно и то же. Хотя признаться честно, я и сама плохо их различаю. Знаю только, что одни собираются в молельном доме и едят своего бога, призывая к смирению, а другие все ждут не дождутся его пришествия. Я брезгливо отношусь и к тем, и к другим. Мало того, считаю их секты опасными.
Ум и эрудиция Фаустины впечатляли. Но от ее слов тянуло зловещим холодом.
— Белка, а у тебя глаза синие, но свет мягкий, а не холодный, как это обычно у голубоглазых и синеглазых. Вообще, надо сказать, есть в тебе схожесть с представителями германских племен. Правда, те внешне грубоваты: рубленые черты лица, кряжистые фигуры. А в тебе есть тонкость и плавность, мне не знакомые, и быстрота, конечно. О, твоя скорость! Расскажи о себе. Откуда ты? Какого племени?
— Я… я Ивор, по прозвищу Белка, родом с Верхнего Борисфена…
— Поняла. Спрошу иначе. Ты в разговоре обмолвился, что много тренируешься. Глядя на тебя, сразу видно: истовый фехтовальщик. Скажи, ты много работаешь на тренировках, потому что боишься смерти?
— Я думаю не столько о смерти, сколько о рождении.
— Как? — Фаустина выронила из руки оливку и перекатилась на спину, при этом обнажив перламутровое бедро. — Нравится? — кивнула на оголившуюся часть тела.
— На какой вопрос я должен отвечать?
Фаустина, фыркнув, одернула подол туники:
— Ослепнешь еще с непривычки! Ты ведь редко покидаешь пределы школы, а значит, освобождаешь себя от лишнего семени, подобно Онану. Или гладиатор может преобразовывать белок в силу и мощь? Ха-ха! Где-то я уже это встречала. По-моему, у буддистов. Хотя могу ошибаться. Ах да, бедный мой Белка, ты уже не знаешь, на какой вопрос отвечать: с такой вот скоростью Фаустина задает их! Ну, ну, можно оттуда, где смерть и рождение.
— Довольно резкие переходы. А объем жажды пытливых мыслей просто восхищает! — Я сглотнул горечь, стараясь не показать виду, что больно задет. Но, видимо, все же легкая тень пробежала по моему лицу. И патрицианка заметила ее:
— Прости. Я, возможно, случайно коснулась больной для тебя темы.
— Напротив. Больное то, что сейчас окружает нас и является частью нашей жизни.
— Ты имеешь в виду величие и блеск Рима? На этот вопрос можешь не отвечать: скажешь правду — смерть на кресте. Здесь, кроме нас, очень много ушей.
— Тем не менее, не касаясь римской идеологии и устройства, скажу лишь, что ваши боги выглядят игрушечными. Да, в чем-то вы, безусловно, превзошли многие народы, но не во взгляде на параллельный, божественный мир. Подумать только, каждому ремеслу, каждой вещи благоволит отдельный божок. Греки далеко ушли вперед, выдвинув идею, что всемогущий рок существует. К сожалению, имея таких учителей, вы пошли по другому пути. Ваша империя рано или поздно погибнет, потому что живет в самообмане и доверяется силе оружия больше, чем искусству взаимопонимания.