Набирая силу

Каменистый Артем

Захвачен средний личный знак навыка – «ловушки» – 1 штука

Захвачен средний личный знак навыка – «следопыт» – 1 штука

Захвачен средний общий знак навыка – 8 штук

Чёрный хобгоблин – частично хаотическое создание

Получено символов доблести – 6 штук

Победа над разумным гуманоидным противником,

сильнее вас

Средний символ ци – 4 штуки

Получено личное среднее воплощение состояния «Мера порядка» – 1 штука

Несмотря на остроту момента, я успел выхватить из сообщения от ПОРЯДКА одну цифру – шестнадцать.

Увы – именно так. Всего-навсего шестнадцатая ступень просветления. На фоне тсурров и даже шаруков – жалкое недоразумение, а не противник. И, тем не менее, не помогай мне неведомые арбалетчики с мощным оружием, тут бы и сказочке конец.

Жизнь нулёвки – это боль. Если не получилось убежать, или победить хитростью и разумом, готовься к смерти, потому что личные параметры спасают только против самых ничтожных врагов.

Третий хобгоблин словил свой болт, как только забрался на площадку. Его я тоже добил, получив причитающиеся за победу трофеи, после чего обрушился на чёрную мелочь. Те только-только начали осознавать, что лишились поддержки от старших собратьев. Это самым пагубным образом отразилось на их боеспособности, чем я и воспользовался.

Здесь не до благородства. Если есть возможность бить в спины убегающим – надо бить.

Самая верная гарантия того, что они не вернутся.

Да и про материальную выгоду забывать не надо. Что за честный бой, что за избиение в спину нулёвку награждают одинаково прекрасно.

Не прошло и минуты, как скала полностью очистилась от тварей, а вокруг неё разлеглись десятки убитых гоблинов обоих видов. На ногах остались лишь мы трое, потрёпанные в разной степени. Без ранений ни у кого не обошлось, но держимся прекрасно. Разве что Мелконог поглядывает по сторонам с неописуемо злобным выражением лица.

– Эй, там, на камешке! – насмешливо прокричали из леса. – День добрый!

– Ежели ты на сосне повесишься, будет добрый, – весьма невежливо ответил Гурро.

– Даже не мечтай, бородатый, вешаться никто не собирается. Но если кто-то прямо сейчас не бросит топор, мои парни сделают из него большого ёжика. И пусть пацаны положат копьё и арбалет. Всё оружие на камень и спускайтесь. Только медленно спускайтесь, а то тут некоторые ребята очень нервные. Не надо их провоцировать.

Я удивился, когда Мелконог бросил топор под ноги. Даже секунду не помедлил, без колебаний выпустил из рук оружие, которое для него так дорого. Ну это если судить по поведению лесовика на шахте, а я мог тогда неправильно всё понять.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как разжать руки, позволив ари упасть. Снимая перевязь с оставшимися ножами, негромко поинтересовался:

– Кто это такие?

Гурро скривился и, с плохо скрываемой злобой, выдавливая из себя каждое слово, ответил:

– Не знаю, кто это, зато знаю, чьи это.

– И чьи?

– Здесь водится только один ублюдок, который способен прислать за нами такую толпу. Это его земля.

– И зовут его Император боли, – понимающе продолжил я.

– Угу. Он самый. Не дёргайся Гед. Убить тебя не убьют, а вот ноги прострелят запросто. Не надо это, ноги тебе ещё пригодятся.

Глава 22

Короткий срок

Без изменений

Чем лучше обстоят дела с физическим возможностями, тем больше осознаю, что основная моя проблема заключается вовсе не в них. То есть, да, не так давно она была даже не основной, а, фактически, единственной. Но этот сложный жизненный период остался в прошлом.

И ему на смену пришёл сложнейший.

Мне остро не хватает знаний. Самых разнообразных, начиная от ключевых моментов мироустройства Рока, до самой приземлённой информации о съедобных растениях севера материка. Не разбирайся Бяка в ботанике, пришлось бы нам поголодать, пока скитались от Черноводки до нелегальной шахты.

Да я и про материк этот не знаю главных моментов. Вроде бы, северяне называют его Норусом, но употребляют ли этот термин другие народы? Какова площадь? Какие крупнейшие реки, горы и пустыни? Сколько государств делят его между собой?

Мать занималась моим образованием, мягко говоря, избирательно. Вещи, которые в моём мире знает любой уважающий себя школьник, зачастую вообще не сообщала. Зато половина головы забита знатной кашей из сложнейших взаимоотношений сильнейших кланов.

Да уж, полезная информация для мест, где один аристократ на сотни, если не на тысячи вёрст.

К тому же этот аристократ – я.

Немало полезной информации намотал на ус уже после того, как сбежал из горящей усадьбы. Но, увы, учителей у меня не было, знания получал от случаю к случаю, фрагментарно, без системы. А это всё равно, что пытаться смотреть фильм, когда звук то и дело пропадает, а на сломанном экране там и сям показываются крохотные кусочки изображения.

Вот и получилось, что мы попали в плен к человеку, о котором мне практически ничего не известно. Впервые о его существовании я узнал в тот день, когда к фактории притащило плот с освежёванными сборщиками рогоцвета. Зрелище не для слабонервных, понятно, что на такое способен лишь отъявленный садист. Плюс звание «Император боли» намекало не только на желание истязать себе подобных, а и на манию величия.

По меркам Равы и её вассалов – запредельно великая мания. Император здесь – это фигура над фигурами. Можно сказать – последняя инстанция перед богами. И то, что кто-то, обдирающий с людей кожу и скрывающийся в северной глуши требует к себе так обращаться – звучит почти святотатственно.