Начало Алисизации
Шрифт:
Угати испустил громкий нетерпеливый рев, и остальные гоблины вокруг, кудахтавшие вразнобой, мгновенно заткнулись.
– Белый юм… ты не наглей!!!
И он пошел в яростную атаку. Я сосредоточил все внимание на острие его мачете. Со звуком «киииин» все прочее исчезло из моего поля зрения. Давненько я не испытывал этого ощущения – словно я ускоряюсь, а нервы начинают раскаляться. Нет – в этом мире, можно сказать, пылает вся моя душа.
Мачете неслось сверху вниз. Я шагнул вперед, уклоняясь от удара, и, рубанув снизу-слева, отсек правую руку врага возле самого плеча. Мачете вместе
Лишившийся обеих рук Угати качнулся назад; в его зеленых глазах, кроме ярости, виднелось теперь удивление. Черная жидкость лилась из раны, и там, где она падала на лед, поднимались облачка пара.
– …Как мог великий я проиграть юму… простому отродью юма…
Не дожидаясь, когда Угати, тяжело дыша, закончит фразу, я изо всех сил рванулся вперед.
– Нет. Мое имя не «юм»! – на бегу выкрикнул я. И тут же весь я – до пальцев левой ноги, до пальцев правой руки, до кончика меча – стал острым, точно кнут. Клинок вновь засиял, на этот раз бледно-зеленым светом. Невидимая рука с силой толкнула меня в спину, и я применил навык для одноручного меча «Звуковой напрыг».
– Я… МЕЧНИК КИРИТО!!!
В то мгновение, когда звук разрываемого железом воздуха достиг моих ушей, громадная голова Угати уже взмыла высоко вверх.
Она взлетела вертикально, а потом, крутясь, стала падать. Я протянул левую руку и схватил ее за торчащее, как хохол, перо. Поднял голову, с которой стекала кровь, над собой и крикнул:
– Я СНЕС БАШКУ ВАШЕМУ ВОЖДЮ! КТО ЕЩЕ ХОЧЕТ ДРАТЬСЯ, ПОДХОДИТЕ! КТО НЕ ХОЧЕТ – ВАЛИТЕ ОБРАТНО В ВАШУ СТРАНУ ТЬМЫ!
Юджио, еще чуть-чуть продержись, шептало мое сердце, пока я смотрел на банду гоблинов самым убийственным взглядом, на какой только был способен. Увидев гибель своего вождя, гоблины ударились в панику, они лишь переглядывались и испускали испуганное «гии, гии».
Наконец один из них, стоявший в первом ряду с дубиной на плече, шагнул вперед.
– Ге-хе, теперь я, великий Абули-сама, убью тебя и сам стану вождем –
Дожидаться, пока он закончит свою тираду, мне было некогда. Сжав голову Угати левой рукой, я рванулся вперед, применил тот же навык мечника, что и в прошлый раз, и развалил гоблина от правого бока до левого плеча. Тупой звук, брызнувшая во все стороны кровь – и верхняя половина тела соскользнула с нижней и шмякнулась на лед.
После этого оставшиеся гоблины приняли правильное решение: они завопили и бросились бежать в сторону середины громадного зала. Пихая друг друга, они исчезли в другом тоннеле – не в том, через который пришли мы; совсем скоро от них не осталось и следа. Топот и вопли тоже постепенно затихли. Ледяной зал погрузился в холодную тишину, словно все только что произошедшее было иллюзией.
Я сделал глубокий вдох и, терпя вновь навалившуюся боль в плече, отшвырнул меч и голову, которые до сих пор держал в руках. Резко развернувшись, я помчался к лежащему без сознания другу.
– ЮДЖИО!!! НЕ УМИРАЙ!!!
Бледное, без кровинки лицо осталось неподвижно. Я чувствовал, что его чуть приоткрытый рот еще дышит, но это дыхание могло прерваться в любой
Непослушной правой рукой я быстро начертил символ и хлопнул Юджио по плечу; молясь в душе, я взглянул на появившееся окно.
Жизнь – «очки прочности» – равнялась «244/3425». И первое из чисел снижалось с ужасающей быстротой – по единичке каждый две секунды. Иными словами, Жизнь Юджио кончится примерно через 480 секунд – через 8 минут.
– …Держись. Я сейчас спасу тебя. Не умирай!!! – вновь крикнул я и, вскочив, бросился к оставленной гоблинами телеге.
Связанная Селька лежала на телеге среди деревянных ящиков, набитых оружием, разной прочей всячиной и еще неизвестно чем. Я выхватил из ближайшего ящика нож и быстро перерезал веревку.
Подняв крохотное тельце девочки, я положил его на пол и быстро осмотрел, но никаких явных ран не обнаружил. Дышала Селька куда ровнее, чем Юджио. Я схватил ее за плечи через монашеское одеяние и, стараясь прикладывать минимальное усилие, начал трясти.
– Селька… Селька! Очнись!!!
Длинные ресницы Сельки тут же дернулись, светло-карие глаза открылись и моргнули. Похоже, в полумраке, где единственным источником света оставалась лежащая возле Юджио травинка, она меня не узнала; из ее горла вырвался негромкий вскрик.
– Нет… нееет…
Размахивая руками, Селька пыталась оттолкнуть меня. Я сжал ее крепче и крикнул:
– Селька, это я! Кирито! Не бойся, гоблины убежали!
Едва услышав мой голос, Селька тут же застыла. Боязливо потянулась пальцами и осторожно прикоснулась к моему лицу.
– Кирито… это правда ты, Кирито?..
– Ага, я пришел тебя спасти. Ты не ранена? Нигде не болит?
– Нет… нет. Все нормально…
Ее губы скривились, и тут же она кинулась мне на шею.
– Кирито… я… я!..
Ее дыхание раздавалось возле самого моего уха, потом послышался детский всхлип – но, не дав Сельке разрыдаться, я поднял ее обеими руками и побежал.
– Прости, плакать будешь потом! Юджио тяжело ранен!!!
– Э…
Выгнувшееся тельце тут же застыло. Пинками отшвыривая куски льда и оставленный гоблинами мусор, я подбежал к Юджио и опустил Сельку рядом с ним.
– Для обычных средств уже поздно… нужно Священное искусство; спаси его, Селька, пожалуйста!
Селька слушала меня, затаив дыхание, потом, опустившись на колени, осторожно протянула вперед правую руку. Прикоснулась к глубокой ране Юджио, и рука тотчас отдернулась.
Через несколько секунд Селька замотала головой с косичкой.
– …Я не могу… такую… такую рану мое Священное искусство… не может…
Вновь она дотронулась пальцами до Юджио, и ее лицо стало бледным.
– Юджио… не может быть… из-за меня… Юджио…
Слезы стекали по лицу Сельки и капали в лужу крови, растекающуюся на льду. Отняв руки, она закрыла лицо и разрыдалась. Я чувствовал, что жестоко говорить девочке такие слова в такой ситуации, но все равно заорал:
– СПЕРВА ВЫЛЕЧИ ЮДЖИО, ПОТОМ БУДЕШЬ РЕВЕТЬ! Неважно, есть шансы или нет, просто попробуй! Или ты не будущая настоятельница? Ты же наследница Алисы, верно?!