Начало и конец нашего земного мира

Кронштадтский Иоанн

В царстве природы есть такие небесные тела, кото­рые редко являются в сфере солнечного действия и опять исчезают.

С телами этого рода знакомы все по тем неприят­ным впечатлениям, которые внушают они появлением солнечной системе. Самый вид их производит невольный страх и опасение чего-то дурного. Так и думается, что меч висит в воздухе. Это блуждающие тела или кометы. Они постоянно меняют пути свои, переходят от одной солнеч­ной системы к другой, нигде не находя для себя приста­нища. Отчего это происходит? Не оттого ли, что они не имеют твердого сплошного ядра, а состоят из множества мелких частиц, которые, лишь только попадают в область притяжения планеты, обращаются в падающие звезды

и удаляются от солнца.

Всемогущему Строителю вселенной угодно было

17

видимых явлениях начертать тайны невидимого мира и открыть, почему произошло падение звезд Горнего Мира и доныне происходит падение множества людей, не имеющих твердой веры и потому отделяющихся от св.Церкви.

Продолжая сравнения, можем утверждать, что сол­нечная система есть начертание семьи в том порядке, какой определен этому Божественному учреждению в плане домостроительства Создателем мира.

В первой человеческой семье главенство и управ­ление предназначалось Адаму, как солнцу, а Еве. как про­исшедшей от него, назначено почетное, но подчиненное положение, подобное тому, кое луна имеет в солнечной системе. Детям, подобно планетам, от солнца происшед­шим, указана зависимость от того и другого светила, ибо они, благодеяниями обоих, неразрывно с ними связаны.

Падение, постигшее первую человеческую семью, произошло оттого, что жена вышла из назначенного ей подчиненного положения, стала помимо мужа внимать советам обожения. Своим падением в пучину гордости она едва не разрушила человеческой семьи, неразрывно с ней связанной. Все человечество заключалось тогда в этой семье и разрушение ее погубило бы вконец все по­томство их. Оно обратилось бы сплошь в падающие звез­ды. Всеблагой Строитель мира позаботился падающее создание поддержать и даже возобновить в лучшем виде.

Предстояло Самому Небесному Строителю поло­жить Самого Себя во главу нового здания великой чело­веческой семьи, или Церкви, которая есть столп и утвер­ждение Истины.

Имеем уверение Самого Небесного Архитектора, что никакие враждебные силы не поколеблют и не одоле­ют Церкви до последнего дня. По мере того, как прибли­жается венец Церкви Христовой, возникает из земли зда­ние, противоположное истинному Христову строению -это Вавилон или царство красного дракона, бога века сего.

18

Повторяется дело древних, мечтавших обессмер­тить себя на земле, создать себе имя.

Нынешние Хамиты также, как и древние, не о том мечтают, чтобы имена их были написаны на небесах, но о том, чтобы на земле оставить имя и память дел сво­их. Отсюда - новый Вавилон в полном значении слова: смешение истины с неправдой. Вместо ясного, как свет, учения св.Церкви, основанного на Евангелии, Пророках, Апостолах, Отцах Церкви и Вселенских Соборах, жаждут отступнического учения и темных философских систем, в которых истина смешана с ложью и правда переплете­на с неправдой. Это только фундамент нового Вавилона. Что дальше будет, можно догадываться по тем, вышед­шим от земли обществам, которые грозят ниспроверг­нуть здравые понятия людей, повторить смешение поня­тий древнего Вавилона и осуществить новый мятеж про­тив Всевышнего.

Совет Всемогущего и определения Его неизменны. Новому Вавилону предлежит участь древнего, хотя бы и до небес возвысился он. Тем не менее, башня лжеучения растет не по дням, а по часам. Велика опасность поте­рять самый путь спасения среди расстилающейся пыли, от Вавилонского строения мечтателей и начертателей своих имен на земле.

Куда же бежать от этой пыли?

Куда же, кроме тихого пристанища, которое откры­то в здании нерукотворенном и вечном, где Сам Строи­тель мира и Созидатель спасения нашего приемлет с любовью всех труждающихся и обремененных? Несом­ненно, что стократ лучше быть безыменным рабом в этом доме Его, чем именитым и славным строителем Вавило­на, конец которого - погибель и вечная мука в озере ог­ненном и серном.

Обратим взоры на небесные светила и научимся прославлять Всемогущего Строителя Церкви, украсив­шего ее духовными светилами, которых Церковь имену­ет отцами. Они учат искусству находить путь спасения

19

среди пыли Вавилонского строения, как небесные све­тила наставляют мореплавателей на истинный путь к ти­хой и безмятежной пристани.

Мир блаженных духов создан не из атомов, ибо в бы­тии своем обусловлен - мысленным светом, как сфе­рой Горнего мира. Он именуется небом небес и третьим небом Раем, который обретен для нас, падших че-ловеков, безмерной ценой крови Воплощенной Ипостас­ной Премудрости Божией. По свидетеяьсіву Слова Бо­жия, находясь здесь, в этой жизни, мы еще не можем ни видеть, ни слышать, ни понять того блаженного состоя­ния, которое уготовано любящим Бога. Взамен того мо­жем и должны веровать с блаженст во будущего века так. как бы его видели, слышали и понимали мыслью своей, как все то, что находится пред глазами. Не значит ли это, что, живя в сем мире, мысль наша должна витать выше его, постоянно отрешаться от видимого ради свободы в созерцании предлежащего нам счастья на небесах. Не­сносный шум житейского моря отвлекает внимание от Царства Небесного и приковываеі мысль к земной сфе­ре настолько, что о будущем веке некогда и думать.

Вера наша далека от той веры, которая должна пред­вкушать в здешней жизни радость будущей. Напротив, ещущаем не радость, а безотчетный страх при мысли о вечности, о переходе в иной мир, А могло бы быть не то, если бы мысль привыкла быть там, где ей предстоит бла­женство любящих Бога, вечное успокоение, неизречен­ное веселие.

Греховное состояние много препятствует свободе, которая свойственна невинным детям в их обращении с родителями, когда не чувствуют за собой проступка, от­талкивающего от них любовь родительскую.

– I. Первым моом считается облачное пространство, вторым - звездное небо, а третьим - Царство Славы бо­жией.

20

Чтобы наслаждаться надеждой будущих благ, необ­ходимо отрешиться от греха и от всего суетного, мирско­го, от житейской гордости в особенности.

Невозможное сделается возможным, и то. чего не видел еще глаз, не слышало ухо и что на мысль еще не приходило, сделается доступным внутренней, созерца­тельной способности, очищенной, слезами покаяния. Тог­да вера близка уже к тому состоянию, которое называет­ся видением того, что будет открыто за гробом духовным очамдуши.

Великое счастье - обнять созерцательной верой блага будущего века. Становится тогда понятной цель земной жизни, причины претерпеваемой тесноты, от ко­торой подчас захватывает дыхание, как у утопающего. Всё это легче переносится с терпением, в надежде, что близок конец, который увенчает терпение и заставит за­быть все неприятное и не только забыть, но и жалеть, что мало перенес.

Среди тесноты от житейских невзгод и превратнос­тей не так легко любомудрствовать о горнем, но ведь скорбь и теснота не постоянно сопровождают жизненный путь; бывают льготы. Этими льготами надобно пользо­ваться для бесед о горнем, для молитвы о небесных бла­гах. Для облегчения трудного душевного борения внутри себя, надобно взывать о помиловании ко Христу богу на­шему. Счастливы те, которые стяжали привычку непрес­танно молиться. Блаженны те, у кого она обратилась в натуру и срослась с их дыханием. Всякое дыхание их хва-литБога. Сладчайшее Имя, подобного Которому нет дру­гого ни на небе, ни на земле. Имя Иисуса Христа, должно быть дыханием нашим наяву и во сне, всегда и везде.