Начало нас
Шрифт:
Эти события — величайшая энергетическая поездка. Место, где распространяются сплетни, тайное соперничество и, что хуже всего, портят репутацию крайне предвзятые и богатые дети.
Я потягиваю коктейль, когда мой взгляд падает на кого-то знакомого. Кто-то, кого я узнаю. Кого-то, кого я никогда не хочу видеть на подобных мероприятиях.
Наши взгляды встречаются на другом конце комнаты, и я моргаю от изумления. Социальная маска, которую я носила, скрывающая мои эмоции и уродство, живущее во мне, треснет.
Он
И Джаспер понимающе ухмыляется.
Но как я могу быть такой глупой?
Я должна была знать, что он будет здесь. По крайней мере, я должна была этого ожидать. Вот только это совершенно вылетело у меня из головы раньше, пока мама торопила меня одеваться.
Теперь Джаспер здесь. Мы находимся в одной комнате, и это не Беркширская академия со студентами нашего возраста. Это публичное собрание с камерами и пренебрежительными взглядами авторитетных взрослых.
Дерьмо.
Страх снова закрадывается в мое сердце, и я облизываю губы. Крепче сжимая стакан, я пытаюсь скрыть дрожание рук. Я подхожу к отцу и, когда подхожу достаточно близко, хватаю его за локоть. Больше для поддержки, чем для чего-либо еще. Мне нужно что-то — кто-то, кто удержит меня в вертикальном положении.
— Ты знал, что сегодня вечером здесь будет Джаспер? — Я шепчу ему, а он на мгновение уделяет мне свое рассеянное внимание.
Он тупо смотрит на меня, и у меня уже есть ответ, прежде чем он ответит.
— Чего ты ожидала? — Его тон жесткий, как будто он находит меня надоедливой.
Я сглатываю, почти захлебываясь слюной.
— Почему ты меня не предупредил?
— О чем тебя предупреждать? — он издевается. — Перестань вести себя как раздражительный ребенок, Райли. Не позорь меня здесь.
Я не пытаюсь! Я хочу кричать.
Но он не будет слушать.
Мой отец никогда не слушает, если только то, что он хочет услышать, не приносит ему какой-то пользы.
Я отпускаю его, и он возвращается к разговору с тем, с кем разговаривал. Внезапно все начинает звучать громче. Голоса, смех, чей-то кашель; Я даже слышу отдаленное чиханье.
Мое сердце колотится о грудную клетку, и я ухожу в ванную. Мои ноги так трясутся, что мне приходится хвататься за раковину.
Дыши, Райли. Я напоминаю себе. Вдох-выдох. Вдох-выдох.
Я смотрю на унитаз через отражение в зеркале, и меня снова охватывает настойчивая потребность прочистить туалет. Необходимость избавиться от всего отвратительного дерьма, которое я употребляла ранее. Я почти могу представить, как жир пиццы, калории, содержащиеся в взбитых сливках и печенье «Орео», которые я съела, накапливаются в моем желудке. Гноится, как свежая, ужасная рана внутри моей плоти.
Дверь ванной комнаты щелкает и открывается.
— Должен сказать, ты выглядишь довольно восхитительно
Мой желудок опускается, прежде чем я сжимаю пальцы в кулаки. Его голос раздражает, и я отталкиваю страх, который течет по моим венам, как кислота.
— Это женский туалет, Джаспер. Почему ты здесь?
Он подходит ко мне сзади, его большое тело нависает над моим. Я высокая, пять футов семь дюймов. Хотя Джаспер ненамного выше меня, он более мускулистый.
— Потому что ты здесь. — Его грязная ухмылка становится шире. — Ты выглядишь бледной, Вонючка Райли. А я еще даже не начал тебя терроризировать.
— Здесь не место для этого, — шиплю я.
Джаспер качает головой, и я не замечаю, как его глаза темнеют от чего-то зловещего.
— Нет, это идеальное место для этого.
Его рука обнимает меня, обхватывает мою грудь поверх платья. Моя челюсть напрягается, и я борюсь с агрессией, проходящей сквозь меня. Не могу себе представить, какие неприятности у меня будут, если я ударю Джаспера здесь, на рождественском гала-концерте.
Я крепче сжимаю раковину, пока у меня не начинают болеть костяшки пальцев. Он насмешливо сжимает мою грудь.
— Ты добавляешь к своим многочисленным обвинениям еще и приставание, Джаспер?
Он мрачно посмеивается мне в уши.
— Это не приставание, если ты этого хочешь, Вонючка Райли.
Другая его рука перемещается к моему животу, а затем ниже, пока он не обхватывает меня между ног. Все мое тело краснеет от унижения. Я резко отталкиваю его, и он ненадолго теряет равновесие, его руки падают с моего тела.
Мне жарко, но не от желания. О, нет, нет. Мне жарко, от беспокойства и стыда. У меня кружится голова, и я отшатываюсь от Джаспера.
— Ты никогда больше не прикоснешься ко мне. В следующий раз, когда ты посмеешь сделать это снова, я сломаю тебе руку. Я клянусь.
Он вопросительно поднимает бровь, почти насмешливо.
— У тебя проблема с эго, — шиплю я, сдерживая гневные и панические слезы. — Честно говоря, он не подходит к твоему маленькому члену.
Его лицо краснеет, вены вздуваются от моих слов. Джаспер делает угрожающий шаг ко мне, но я уже разворачиваюсь и направляюсь к двери. Его пальцы касаются моей обнаженной руки, но у него нет возможности схватить меня.
Меня охватывает отвращение, и еда, которая все еще находится в моем желудке, становится тревожной. Мой живот болезненно скручивается, когда я ищу отца сквозь затуманенное зрение.
Кто-то хватает меня, и я слышу, как они спрашивают, в порядке ли я. Но я не могу ответить.
Я не могу… дышать.
Борясь с головокружением, я слепо тянусь вперед. Меня охватывает паника, и я не могу думать. Я до сих пор чувствую его прикосновение к своей коже, то, как он схватил меня за грудь и как он бесстыдно обхватил меня ладонями.