Начало одной жизни
Шрифт:
И, наконец, меня чуть не ошпарили.
Как-то подбегает один матрос и говорит мне:
– Ты что, не слышал аврала?
– Нет, - говорю.
– Вот дьяволы эти кочегары! До того подняли пар, что у них вылетел манометр, того и гляди, разорвется котел, - ворчал матрос.
– Бери, - говорит, - мешок и дуй в кочегарку, сейчас пар будем выносить на палубу.
Я схватил у него мешок - и в кочегарку. Там спрашивают меня:
– Зачем пришел?
Я говорю:
– Пар выносить
Они сначала улыбнулись, а потом в шутку сказали чумазому парнишке:
– Мишка, наполни его мешок паром.
А Мишка, оказывается, сам работает на корабле без году неделя, несколько недель назад его самого заставляли ломиком сдвигать паровой котел.
– Иди сюда, держи мешок выше, - скомандовал Мишка.
Я послушался его приказания. Он повернул что-то в механизмах, оттуда сильной струей повалил пар.
Каким-то образом об этой шутке узнал капитан. Когда я от пара шарахнулся в сторону, он ястребом свалился в кочегарку.
– Что вы тут делаете?
– закричал он.
– Я не позволю, чтобы на моем корабле издевались над людьми!
Он так разошелся, что сразу поднял почти всю команду на ноги. Я, конечно, теперь стоял около него очень гордый: шутка ли, за меня заступается сам капитан.
Он схватил меня за руку и потащил в свою каюту.
Там сел в кресло и спросил меня:
– А как по-твоему, почему над тобой подсмеивается команда?
– Не знаю, а только все смеются.
Капитан перебил меня.
– А я знаю, - сказал он: - ты называешь себя матросом, да еще со старого парусного флота. Зачем это? И какой ты матрос, если еще ни разу не выходил в море? Ты еще не матрос, а юнга. Повтори: кто есть ты такой?
– Юнга.
– Правильно. И никогда больше не обманывай. Понял?
– Понял.
– Вот теперь иди в кубрик и скажи команде так: "Товарищи матросы, кочегары и машинисты, я вас обманул, я еще не матрос, а юнга Иван Остужев. Я хочу быть моряком, помогите стать мне настоящим матросом".
Как мне ни тяжело было делать это, но скрепя сердце я покинул каюту капитана, спустился в матросский кубрик и промямлил только что выслушанные слова.
– Подождите, братцы, - сказал один из матросов.
– Этот малый что-то ведь нам хочет сообщить.
– А я уже все сказал, - проговорил я.
– Никто не слышал. А ну, повтори еще.
Опустив глаза к носкам своих ботинок, я вновь пробормотал слова капитана.
– Громче!
– крикнул кто-то.
– И подними голову.
И тогда я оттарабанил им по-солдатски:
– Товарищи матросы, кочегары и машинисты, я не матрос, как говорил вам, а юнга. Помогите мне стать настоящим матросом.
– Молодчина!
– крикнули сразу несколько матросов.
– Выйдет
Капитан, выслушав мое сообщение об исполнении его приказания, улыбнулся, потом почесал мундштуком подбородок и сказал:
– Вот теперь над тобой никто не будет смеяться. Надо всегда быть тем, кто ты на самом деле есть.
Надо мной больше не подшучивали.
...Как-то утром, соскочив с постели, я выбежал из каюты и увидел на палубе нашего корабля белоголовую Лену, подлестничного капитана.
"Как же она попала сюда?" - подумал я.
И, главное, она здесь держалась так свободно, будто находилась дома. К ней подходили матросы, кочегары, будто тут она была своя. А когда ее увидел капитан, в знак приветствия даже поднял руку к козырьку. Со всех сторон неслись возгласы: "Здравствуй, Леночка!", "Ах, Лена, приветствую!" Но я сделал вид, будто ее не замечаю. Проходя мимо меня, она повернулась и сказала: - Здравствуй, рогач, чего нос-то повесил?
– Ты сама рогач, - ответил я.
Я тогда еще не знал, что на кораблях в шутку верхнюю команду зовут рогачами, а нижнюю - богачами.
Догнав ее, я сказал:
– Тебя зовут на клотик.
– Зачем?
– сощурив глазки, спросила она.
– Чай пить.
И тут же я услышал слова капитана.
– Видите, какие ростки выходят из ваших семян?
– с укоризной сказал он кому-то.
Потом подошел ко мне:
– Нехорошо так, Ванятка, нехорошо обманывать. Ты же перед матросами давал клятву, что больше никого не будешь обманывать, а?
– А я как будто и не знаю, где находится клотик!
– сказала Лена.
– Вон на самой верхушке мачты.
– Она надула губы и насмешливо посмотрела на меня.
Я тоже косо поглядел на нее.
– О! Друзья, да, никак, вы коситесь друг на друга!
– заметил капитан.
– Вы знаете, что на корабле не положено враждовать. А ну-ка, сейчас же пожмите руки.
Как не хотелось подавать этой девчонке руку, но, если на корабле не положено сердиться, ничего не поделаешь. Пришлось подать.
– Ну вот, - сказал капитан, - по морскому закону - вы должны навсегда остаться друзьями, понятно?
– Понятно, - ответили мы.
– А сейчас отойдите в сторону, не мешайте убирать палубу.
Мы с Леной сели на кнехт. Хотя оба старались сохранять дружественный и веселый вид, но веселого разговора у нас не получалось. Вспомнив, что капитан назвал ее мордовкой, после довольно длительной паузы я кашлянул и спросил ее:
– Ты... это самое... по-правдашнему мордовка?
– Нет, русская, - ответила Лена.