Чтение онлайн

на главную

Жанры

Начало русской истории. С древнейших времен до княжения Олега
Шрифт:

Глава 3

КНЯЗЬ ОЛЕГ

«Светлый князь»

 В династической концепции «Повести временных лет» история княжения Аскольда и Дира выполняет роль некоего переходного периода, промежуточной ступени в государственном развитии княжества «полян». Венцом этого процесса рисуется вокняжение в Киеве истинного, законного династа — Игоря Старого, от имени которого Олег в полном сознании своего права устраняет незаконных владельцев «матери городов русских»: «И рече Олег Асколду и Дирови: «Вы неста князя, ни рода княжа, но аз есмь роду княжа», и вынесоша Игоря: «А се есть сын Рюриков». И убиша Аскольда и Дира...» [210]

210

Убийство вождя — вполне легитимный способ захвата власти в древности, в том числе у славян. В «Деяниях данов» Саксона Граммматика приведена история о том, как Ярмерик/Эрманарих, еще ребенком, вместе с молочным братом Гунном попал в плен к славянскому князю Исмару. Спустя много лет братья, убив князя и его

жену, пустились в бегство, а славяне, по словам Саксона, кричали им вдогонку, чтобы они возвратились и правили вместо убитого князя (Фрэзер Д.Д. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. М., 1986. С. 264—265).

Между тем для нас интересен в первую очередь не Игорь, а Олег, ибо он — первый персонаж древнерусской истории, который обладает чертами исторического лица. Его статус суверенного владыки, а не воеводы при малолетнем Игоре подтвержден договором 911 г. с Византией. В этом документе Олег величает себя «наша светлость», выступая в качестве верховного правителя русов, «великого князя» и «светлого князя», под рукой которого находятся другие «светлые князья» и «бояре», то есть целая вассально-иерархическая пирамида. В то же время имя Игоря в договоре отсутствует, как нет в нем и малейшего намека на то, что Олег выполняет функции верховного «светлого князя» временно или что над ним есть какая-то другая власть, которая формально санкционирует его действия. Крайняя щепетильность византийского двора в вопросе титулования иноземных владык служит порукой достоверности статуса Олега как легитимного главы русов.

Собственно говоря, высокое положение Олега среди пришедшей с ним «руси» было хорошо знакомо автору «Повести временных лет», вложившему в его уста слова: «аз есмь роду княжа». Но позднейшие переписчики летописи перетолковали это обстоятельство по-своему, включив Олега в семью Рюрика в качестве его «родственника» (Лаврентьевский список) или более определенно — «племянника» (Воскресенский список). Эти генеалогические построения не выдерживают исторической проверки, как ничем не подтвержденным оказывается и «варяжское» происхождение Олега (тем более его «урманство», известное одному Татищеву [211] ). В равной степени это касается и его похода на Киев из Новгорода на Волхове, проделанного будто бы ради того, чтобы посадить на киевский престол малютку Игоря. Отсутствие у Олега всяких связей с Новгородским Севером удостоверяет тот же договор 911 г., где Новгород даже не упомянут в числе городов, для которых Олег вытребовал от Византии торговые «уклады»!

211

Среди ученых норманнской школы чрезвычайно популярно сближение имени Олег со скандинавским Хельги, на основе чего делается вывод о скандинавском происхождении князя. Однако имя Олег распространено во всем славянском мире. У чехов, скажем, имеется имя Олек и Олег, в земле полабских славян находился город Ольгощь; вариант Ольгерд наблюдаем даже у литовцев. Можно, видимо, согласиться с Гедеоновым, который полагал, что славянское «Ол» означало «вел, великий». Например, западнославянское имя Олек имеет вариант Велек, Олен — Велен, Олгост — Велегост, Олимар — Велемир и т. д. Русские летописи и былины знают Вольгу, Волга. Показательно, что саги употребляют имя княгини Ольги в искаженной форме Алогия, а не реконструируют его как Хельга.

Л. Грот, касаясь этой проблемы, пишет: «Авторы российские, как правило, шведским языком не владеющие, дают два варианта перевода: Олег, Ольга — Хелы сын, Хельга («святой», «светлый», «святая», «светлая»). У всех шведских же авторов имеется только один вариант толкования имени Helge — Helga, а именно как производное от слова «helig» — «святой»... Итак, при первом же беглом сличении шведского и российского материала мы сразу должны признать, что в работы российских авторов вкралась ошибка, а именно попытка переводить шведские имена Helge — Helga как «светлый — светлая», что совершенно неправильно» (Грот Л. Мифические и реальные шведы на Севере России: взгляд из шведской истории // Шведы и Русский Север: историко-культурные связи. Киров, 1997. С. 154—157).

По словам Грот, эпитет «Вещий» по-шведски может быть переведен как «trollkarl», «sejdark», «andeskadare» — иными словами, язычник, безбожник, то есть нечто антагонистически противоположное понятию «святого» в христианской традиции. Распространение христианства в Швеции относится к концу XI — началу XII вв. — «только тогда и могло появиться у шведов имя Helge, никак не раньше... В скандинавских письменных источниках слово helge в качестве имени собственного как в женской, так и в мужской формах впервые встречается в поэтическом своде исландских саг «Eddan», написанном в первой половине XIII в.».

Итог историко-филологического исследования Л. Грот таков: «...приходится признать, что шведское имя Helge и русское имя «Олег» никакой связи между собой не имеют... Сближение эпитетов светлого/святого характерно именно для древнерусского языка и его культурно-исторической среды. В германских, в частности, в шведском языке семантика «светлого» и «святого» совершенно другая... И даже более того, у нас есть основание полагать, что раннее знакомство шведов с древнерусскими именами могло способствовать появлению у них такого имени собственного, как Helge, несущего в себе смысловую нагрузку «святости» (Там же).

Самый же главный довод против «викингства» Олега — это его титул «наша светлость», зафиксированный договором 911 г. В аристократической среде Северной Европы начала X в. мы не найдем ничего похожего, по той простой причине, что предводители викингов в то время еще вообще не имели понятия о титулах.

В какой же «Русии» правил этот князь «от рода русского» до его появления на берегах Днепра?

Для разрешения этой загадки следует обратить внимание на титулы «светлый князь» и «наша светлость», содержащиеся в договоре 911 г. Дело в том, что подобная титулатура вообще не характерна для древней Руси и великокняжеского рода мнимых Рюриковичей [212] . В то же время имеется показание источника, который свидетельствует о ее славянских корнях: титул «светлый князь» из договора 911 г. находит полное соответствие в рассказе Ибн Русте о славянах, где сообщается, что «глава их [славян] коронуется, они ему повинуются и от слов его не отступают... И упомянутый глава, которого они называют «главой глав», зовется у них свиет-малик» (буквально «свет-князь»).

212

Кажется, А.Л. Никитин стал первым, кто заметил, что подобная титулатура «оказывается экстраординарным явлением не только для истории Древней Руси, но и всей средневековой России до Петра I, который ввел в употребление западноевропейскую титулатуру для аристократии» (Никитин AJ[. Основания русской истории. С. 185). Но поскольку в средневековой Европе титул «светлость» (serenissimus) прилагался только к германским владетельным князьям, Никитин сделал вывод, что данное обстоятельство «позволяет видеть в субъекте договора 6420/911 г. не автохтонного «князя росов», а выходца из среды западноевропейской аристократии, чье происхождение не подвергалось сомнению ни окружающей его «русью», ни канцелярией константинопольского двора» (Там же. С. 318). Подобное заключение выглядит чересчур скоропалительным. Ведь западноевропейский титул «светлость», напоминающий о метафизическом дуализме дня и ночи, света и тьмы, добра и зла, истины и лжи, возник в недрах христианского общества и подразумевал не просто воина благородных кровей, а прежде всего воина Христова, защитника веры. Поэтому этот титул был неотделим от вассальной принадлежности его носителя к одной из «мессианских» империй христианского Запада — империи Карла Великого, или Священной Римской империи германской нации. Присвоение его языческому князю было абсолютно невозможно. А язычество князя Олега не вызывает никаких сомнений.

Совпадение титула Олега с названием «главы славян» и в самом деле слишком знаменательно, чтобы не попытаться использовать это обстоятельство для определения местоположения Олеговой «Русии», тем более что арабские источники указывают довольно точный географический ориентир страны, где пребывает «свиет-малик». Обратимся опять к Ибн Русте: «Местопребывание его [«свиет-малика»] находится в середине страны славян... Город, в котором он живет, называется Джарваб, и в этом городе ежемесячно в продолжение трех дней проводится торг, покупают и продают». Из этих слов ясно, что арабы соотносили термин «светлый князь» с официальным титулом хорватских вождей («Джарваб», по общему мнению филологов, — это искаженное «Хорват»).

Западноевропейские и византийские писатели в VIII—X вв. объединяли под этнонимом «хорваты» целый ряд славянских племен, живущих к северу от Дуная. Франкские хронисты указывают, что хорватские поселения начинаются «за Багиварией» (Баварией). Для Константина Багрянородного хорваты («белые хорваты») обитают «по ту сторону Туркии», то есть Венгрии, и граничат на западе с «Франгией», иначе говоря, с той же Баварией, входившей в состав Восточнофранкского королевства; с востока, по словам Константина, на белых хорватов нападают печенеги (эти «хорвате белии» попали в поле зрения и «Повести временных лет»). Область расселения восточной группировки хорватов, осевших на склонах Карпат, идеально подходит под определение «середина страны славян».

Приблизительно на этой же территории источники, как мы убедились выше, фиксируют пребывание «русского» населения. Нам в связи с местоположением Олеговой «Русии» будет особо важна самая крайняя область поселения белых хорватов на востоке — будущая Галиция. Из других земель центрально-европейской «Хорватии» ее выделяет то, что только здесь, вплоть до нынешнего дня, этнонимы «русь», «русы» бытуют в форме «русины». Это обстоятельство приобретает чрезвычайную важность потому, что его употребление в единственном числе — «русин» — известно всего в двух документах Средневековья, самый ранний из которых — договор Олега с греками 911 г. (другой — Правда Русская начала XI в.). Игнорировать это совпадение невозможно, особенно если вспомнить, что в летописном сказании Олег представился Аскольду и Диру «гостем подугорским», то есть жителем Прикарпатья, русином [213] .

213

Угорскими горами жители Западной Украины называют Карпатские горы в районе Буковины и Седмиградья (Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб., 1902. Т. XXXIVA (68). С. 562). По археологическим данным, эта область входила в район поселения белых хорватов.

Стало быть, в лице «свиет-малика» мы видим «русского» князя, утвердившегося в земле хорватов Восточного Прикарпатья («глава славян») и, как явствует из договора 911 г., признанного другими «светлыми князьями» карпатско-дунайских русов в качестве «великого князя» (видимо, этот титул Ибн Русте передает как «глава глав»). Стольный город «светлого князя», по-видимому, был одновременно языческим культовым центром, куда иноземные купцы допускались только в определенные дни.

Почему же Олег оказался обременен столь пышными титулами, фактически соперничавшими с титулатурой великоморавских правителей? Наиболее вероятным видится следующий ход событий.

«Русская» Галиция некоторое время входила в состав Великой Моравии князя Святополка I. По сообщению Энея Сильвия (середина XV в.), этот государь присоединил к своим владениям ряд восточных областей и среди них земли «руссанов», карпатских русинов. В Паннонском житии святого Кирилла самые первые чешско-моравские князья Ростислав, Святополк I и Коцел именуются «князьями русскими» (а согласно русскому списку XVII в. Пространного жития святого Кирилла, Святополк I носил титул «князя Моравского, Туровского и всей России»). Сами Карпаты в раннем Средневековье иногда назывались Русскими горами.

Раннеславянские государства строились по федеративному принципу, то есть вожди покоренных племен, признав данническую зависимость от центра, оставались править на местах. Таким образом, Олег (или его предшественник), будучи включен в иерархическую структуру Великоморавской державы, мог сохранить за собой титул «светлый князь» в качестве полуавтономного правителя, подчиненного великому князю Моравии.

Но власть Святополка над русинами держалась недолго. В конце IX — начале X в. венгры нанесли Великоморавскому государству смертельный удар. Вместе с паннонскими славянами завоевателям покорилась часть дунайских русов (титул «герцог русов» в X—XI вв. закрепился за наследниками венгерского престола). Однако нашествие венгров не затронуло карпатских славян, так как венгры проникли в Паннонию по стопам гуннов и аваров — в обход Карпат, через Нижнедунайскую низменность [214] . Обретя независимость, славяно-«русская» Галиция превратилась в одно из сильнейших государств Восточной Европы, о котором знали даже в Багдадском халифате. Поэтому Олег, «светлый князь» карпатских русинов, после крушения Великой Моравии присвоил себе титул «великого князя» (в современной историографии довольно популярно мнение, высказанное еще Н. Ламбиным в 1873 г., будто в IX—X вв. в титуле славянских князей отсутствовал предикат «великий»; однако в византийских сочинениях князьям Великой Моравии нередко присвоен титул «мегас архонт» — «великий правитель [князь]»).

214

Грот Я.К. Моравия и мадьяры с половины IX до начала X века. СПб., 1881. С. 267—268.

Поделиться:
Популярные книги

Кодекс Охотника. Книга XXIV

Винокуров Юрий
24. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XXIV

Король Масок. Том 2

Романовский Борис Владимирович
2. Апофеоз Короля
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Король Масок. Том 2

Барон диктует правила

Ренгач Евгений
4. Закон сильного
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Барон диктует правила

На границе империй. Том 10. Часть 3

INDIGO
Вселенная EVE Online
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 10. Часть 3

Возвышение Меркурия. Книга 13

Кронос Александр
13. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 13

Тайный наследник для миллиардера

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
5.20
рейтинг книги
Тайный наследник для миллиардера

Волк 2: Лихие 90-е

Киров Никита
2. Волков
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Волк 2: Лихие 90-е

Чужая дочь

Зика Натаэль
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Чужая дочь

Система Возвышения. (цикл 1-8) - Николай Раздоров

Раздоров Николай
Система Возвышения
Фантастика:
боевая фантастика
4.65
рейтинг книги
Система Возвышения. (цикл 1-8) - Николай Раздоров

Отмороженный

Гарцевич Евгений Александрович
1. Отмороженный
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Отмороженный

Изгой. Трилогия

Михайлов Дем Алексеевич
Изгой
Фантастика:
фэнтези
8.45
рейтинг книги
Изгой. Трилогия

Столичный доктор

Вязовский Алексей
1. Столичный доктор
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
8.00
рейтинг книги
Столичный доктор

Сумеречный стрелок 8

Карелин Сергей Витальевич
8. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный стрелок 8

Действуй, дядя Доктор!

Юнина Наталья
Любовные романы:
короткие любовные романы
6.83
рейтинг книги
Действуй, дядя Доктор!