Начало тьмы

Рублёв Сергей Анатольевич

— Поселок, — сообщил техник.

* * *

— Куа-ак… ка… акк… — скрипучий голос педантично выводил какую-то одному ему понятную фразу. Отари открыл глаза. Бледный солнечный свет заливал крохотную спаленку, серебря пляшущие в воздухе пылинки. За окном раздался плотный звук, как будто уронили что-то тяжелое, и тот же скрипучий голос нравоучительно произнес: «Зза… бот не зна… ая, и игра… ая…» Стишки из букваря. Забавно… Отари полежал еще некоторое время, потом отбросил одеяло — кто это там, за окном? Прошлепав босыми ступнями, осторожно выглянул. Но там никого не было.

При солнечном освещении поселок представлял идиллическую картину — белые домики казались слишком чистенькими и аккуратными, создавая странный контраст с лохматой желтой травой. Сочетание желтого и

белого напомнили Отари госпиталь, куда он угодил однажды после аварии на синтез-фабрике. Он оторвался от окна, напомнив себе, что его первый рабочий день уже начался.

Выходя, он внимательно осмотрелся, но нигде не нашел следов того, кто нарушил его сон. Поселок будто вымер. Ватную тишину нарушало только отдаленное стрекотание какого-то богом забытого робота-садовника. Сделав несколько нерешительных шагов, Ило остановился — куда дальше-то? Он начинал уже чувствовать некое раздражающее стеснение, обычный спутник ложного положения. По всем неписаным законам освоителей его не могли просто привезти и бросить здесь, как багаж. Эш Бронтом, как руководитель, наверняка знал о его прибытии. Неужели все настолько заняты, что встретить его было некому, кроме засыпающего на ходу техника? Кстати, почему засыпающего — переутомление? Ну, если он один справляется с перевалочными складами… Отари прошелся вдоль ряда домиков, повернул и вышел к берегу океана — всюду пустынно и ни намека на чье-либо присутствие. Вчерашний техник, по всей видимости, уже на ногах и, наверное, далеко… Что же, он спит только в машине? И чем занимаются все остальные десять тысяч человек, взвалив на него многохлопотное дело снабжения… Но гадать об этом бессмысленно — надо принимать положение как есть. В любом случае надо найти станцию космосвязи — доложиться Земле. Порыскав глазами по горизонту, Ило отыскал давешний маяк — тонкий блестящий зубец антенны на вдающемся в океан узком мыске. До него было километра два… Но это по прямой. Вздохнув, он смирился с неизбежностью. В конце концов, нет ничего полезнее для здоровья, чем хорошая пешеходная прогулка. Завтрак из концентратов не слишком обременял желудок, и, вернувшись назад, координатор бодро зашагал по нагретому пластбетону главной улицы поселка, мимо череды одинаковых домов-времянок, изредка разноображиваемой каким-нибудь уродливым строением местных умельцев.

Дорога вывела его к длинной серой постройке из того же неизбежного пластбетона — вероятно, это был склад. Поблизости никого не оказалось, даже роботов. Секунду подумав, Отари начал подниматься на ближайший холм в надежде увидеть с него оставленный поблизости транспорт, или, на худой конец, зазевавшегося робота-грузчика, которого тоже можно оседлать. Но надежда оказалась напрасной — вокруг, сколько хватало взгляда, было пустынно. Лишь далеко в глубине острова, за синеющими холмами, вились какие-то белесые дымки — наверное, от костров. Но это ни с какой стороны его сейчас не интересовало.

Отвернувшись, он глянул вдоль берега, надеясь увидеть станцию космической связи. Он и увидел ее — маленький, тускло блестевший купол неподалеку от антенны, прямо на линии несуществующего прибоя. Вообще, близость океана совсем не ощущалась, и при взгляде в его сторону Отари невольно испытывал позыв отступить назад, как если бы неожиданно вышел на край обрыва. Линии горизонта не было вовсе, и океан сливался с белой пеленой неба в одно трудноохватываемое взглядом нечто без намека на перспективу. Не чувствовалось и освежающего морского ветерка, как на Земле — похоже, здесь постоянно царствовал мертвый штиль.

Отари спустился с холма и пошел вдоль кромки воды по узкому пляжу из гравия. Идти предстояло как минимум километра четыре. Плавные закругления берега постепенно переходили одно в другое, открывая взору все те же серые лысины холмов, отраженные в воде. Желтая трава почему-то на берегу не росла, и ничто не нарушало тусклую гамму. После одного из поворотов Отари увидел впереди большую кучу сваленных в беспорядке ветвей и сучьев. «Интересно, почему здесь нет деревьев? — лениво думал он, приближаясь к одинокому следу чьей-то разумной деятельности, — при таком климате они вымахали бы до небес…» И тут по ушам его ударил режущий вопль! От неожиданности Отари присел — вопль смолк. Стоя на месте, он слышал, как бухает сердце, подстегнутое изрядной дозой адреналина. Контраст между тишиной и сатанинским воплем был нестерпим. Оглядевшись, он никого не заметил. Но стоило сделать шаг вперед, вопль повторился, больно хлестнув по ушам. «Тьфу ты!» — в сердцах сплюнул координатор, отступая. Похоже, его не пускали к этим сучьям. Кто не пускал? Отари еще раз оглядел пустынные холмы — выходит, сам того не подозревая, он вступил в контакт с коренными обитателями этого застывшего мирка? А эта куча веток — их культовое сооружение? Но, хоть убей, а выглядит это все-таки как куча веток.

— Эй! — несмело крикнул Отари ближним холмам, — Кто там?

Молчание. Не рискнув идти прямо, он повернул направо, чтобы обойти запретное место, но не успел сделать и двух шагов, как снова был оглушен скрипучим визгом — на сей раз, как ему показалось, тот вырвался сразу из нескольких глоток. Волна раздражения поднялась в нем — что же, идти обратно? Ну нет! И он решительно двинулся по направлению к источнику звука, не обращая внимания на крики. По мере его приближения в них появились нотки паники. Затем все смолкло — Отари прямо-таки ощутил, как тишина благодетельным бальзамом вливается в уши.

За холмом никого не оказалось, и он продолжил свой путь, обогнув пресловутое сооружение из веток. Об аборигенах он знал только то, что упоминалось в лоции — класс псевдохомо, цивилизация пасторального типа, опасности не представляют. На последнее он особенно рассчитывал. Не хотелось бы получить в спину какой-нибудь ядовитый шип или стрелу с наконечником из кости загнившей рыбы. Вспомнив о рыбе, он с сомнением посмотрел в сторону океана — уж больно безжизненно тот выглядел. На пляже не валялись водоросли, не бегали проворные крабы, не лежали раковины моллюсков. Какой-то полностью стерильный пляж… И что здесь может изучать столь мощная экспедиция? Надо будет поговорить с предшественником — для прояснения обстановки. Обычно исследователи работали на планетах года три, затем приходил черед освоителей. А Плон после пяти лет работы экспедиции даже не стоял на очереди!

Дорога вдоль берега не отвлекала внимания — задумавшись, Отари автоматически шагал через камни. Он поднял голову, чтобы отмерить себе очередной отрезок пути, когда за его спиной раздался нормальный человеческий голос:

— А я бы на вашем месте не стал здесь ходить.

Отари чуть не споткнулся. Выпрямившись, пересилил мгновенный позыв обернуться, а спросил почти спокойно:

— Почему?

— Странно, что вы не знаете. По-моему, всех предупреждали…

За это время Отари успел не спеша развернуться и рассмотреть говорившего. Чуть постарше его, с тонкими правильными чертами лица, одет в изящного покроя костюм, кажущийся здесь неуместным. В его облике всего было как бы немного чересчур — чересчур яркие синие глаза, аккуратно уложенные волосы цвета вороного крыла, чересчур сверкающие и ровные зубы. Он мог бы произвести впечатление холеного красавца, но живое выражение лица искупало чрезмерную красивость, а глаза искрились неподдельным лукавством. Подойдя ближе, он быстро осмотрел Отари, глаза его вспыхнули и он торжествующим тоном указал на его браслет-коммуникатор:

— Вы отключили его? Поздравляю! Теперь вами займется лично гранд Эш — ему уже наверняка настучали. А я-то старался сделать вызов покрасочней!

— Постойте, — ошеломленно перебил его Отари, — вы разве не слышали о моем прибытии?

— Прибытии? — незнакомец казался озадаченным — Каком прибытии, откуда?

Отари только махнул рукой — чаша его терпения переполнилась, и он облегчил душу хорошей порцией проклятий на всех известных ему языках, включая и земной вариант космолингвы. Его слушатель только хлопал прекрасными глазами, ничего не понимая.

— Вы порадовали меня богатством выражений, однако ничего не объяснили, — наконец, удалось вставить ему, когда Отари остановился перевести дух. Вместо ответа тот похлопал себя по карманам и вытащил блеснувшее золотой голограммой свидетельство Академии Управления. В ближайшие полминуты молчание нарушалось только междометиями: «Гм… А-а! О-о!» Изучив документ, незнакомец присвистнул и вернул его владельцу, изумленно глядя на него, словно узрев мессию.

— Ну? — невольно грубо сказал Отари, не зная, что еще сказать.