Начало тьмы

Рублёв Сергей Анатольевич

Глава 2

Стандартная станция космической связи представляет собой автономный купол с пультом управления, малый кварк-реактор и пробивающую антенну с монокристаллическим сердечником. Все это располагалось треугольником на оконечности мыса, перпендикулярно берегу вдающегося в океан. Антенна, как и положено, огороженная частой сеткой, занимала верхушку последнего на мысе холма; реактор был вплавлен в каменистую почву с правой стороны мыса, купол размещался слева. Отари изучал сейчас свою тень на тускло блестевшей стенке этого купола. Вокруг — звенящая тишина, в которой далеко разносится хруст гравия под ногами… Отари очнулся от столбняка и еще раз нажал на

кнопку вызова. Ответа не последовало. Координатор выругался и беспомощно огляделся — вокруг никого. А попасть внутрь автономного купола можно разве что с помощью миниатюрной атомной бомбы. В таком положении досужие остряки советуют находить смешную сторону. Что ж, над этим действительно можно посмеяться — когда-нибудь… Вздохнув, Отари уселся на корточки в тени купола. Поерзав, сел поудобнее, вытянув ноги и опершись спиной о дверь — и полетел кувырком!

…Приподнявшись на руках, координатор очумелым взглядом уперся в десять ступенек трапа, по которым спустился. И лишь спустя несколько секунд осознал, что попал туда, куда хотел. А ведь дверь открывается только индивидуальным кодом — если он есть в памяти замка… Поднявшись на ноги, он увидел, что его вообще отключили. Хм…

Механически отряхнувшись, он вышел из тамбура в настроечную. Один беглый взгляд убедил в том, что помещение покинуто совсем недавно — дежурный экран пульсировал зеленой жилкой несущего канала, мирно попискивал настроечный компьютер, медленно клубя на шкалах золотистое облако графических коррекций… Отари с трудом втиснулся в кресло дубль-оператора и расслабился. Коммуникатор по-прежнему не подавал признаков жизни — правда, теперь на экран проецировалась надпись: «Доступ закрыт». Ило превратил буквы в пылающий фейерверк разноцветных искр, тут же преобразив их в подобие букета. Испуганно оглянулся… хмыкнул. Теперь-то на это внимания не обращают… После того, как на каждого жителя Земли пришлось по миллиону «ниток»-каналов, искусство самосвязи достигло расцвета, несмотря на ярлыки типа «электронного онанизма». Возможность с помощью лавины обратных связей получать ярчайшие картины прямо на запястье мало кого оставила равнодушной, и «сувви», бывший до этого развлечением жителей окраин, вышел из подполья — по нему уже проводили соревнования.

…Ждать пришлось недолго — в тамбуре послышалось шлепанье босых ног, взметнулось покрывало двери, и в зал проворно вбежала девушка… Нет, скорее девочка — очаровательный бесенок явно несовершеннолетнего возраста. Ошеломленный координатор успел увидеть лишь полыхнувшую гриву рыжих волос и два больших негодующих глаза:

— Ой-ей-ей-ей! — горестно завопила девчонка, всплеснув руками, — Опять! Сейчас же марш отсюда — чего расселся, бессовестный! Прямо нельзя никуда отойти, так и лезут — мало я вас гоняла!

Опешивший Ило не смог вставить ни словечка в эту тираду, произнесенную на редкость пронзительным и звонким голосом. Встав с кресла, он оказался на две головы выше хозяйки станции, но это ее не смутило:

— Бездельничаешь — да-да, а все небось работают! Вот скажу дяде, он тебе покажет! — продолжила она более язвительно, уперев руки в бока и явно напрашиваясь на скандал. «Какой еще дядя…» — подумал сбитый с толку координатор, собираясь объяснить вспыльчивой дюймовочке положение вещей. Эта мысль на секунду задержала его — а услышанное в следующий миг пригвоздило к месту:

— …Так и будешь здесь торчать? — в ее голосе уже звенело отчаяние — Хочешь, чтобы координатор увидел тебя тут?

— Какой еще координатор?! — изумился Отари, никак не ожидавший встретить в экспедиции самозванца.

— Самый настоящий, с Земли! — гневно бросила ему девчонка — Сегодня прилетел и сейчас придет сюда, понятно? Ну что стал столбом, уйдешь наконец!

— Но послушайте! — попытался было возразить Отари, чувствуя себя бессильным перед таким потоком красноречия — Ведь я…

— И слушать тут нечего! — замотала головой маленькая фурия — Выметайтесь, кому говорю! — и притопнула босой ногой.

Наступила пауза — девушка выжидательно смотрела на него, Отари-таки стоял столбом. Почему-то только сейчас он обратил внимание на то, во что она одета — ярко-красный то ли сарафан, то ли халат, колокольчиком болтающийся на слишком тонкой фигуре, явно не претендуя обтягивать что-нибудь.

— Ну! — скорее просяще, чем угрожающе, произнесла девушка. До Отари дошло, что он уставился на нее в упор. Смутившись, он безропотно повернул к выходу и прошел туда под настороженным взглядом блестящих глаз. У самой двери, опомнившись, остановился — его разбирал смех.

— Еще и смеется! — возмущенно воскликнула связист-девица, зорко углядев усмешку на его лице — Вот-вот координатор приедет! А вы…

— Уже приехал, — мрачно буркнул Ило, громадным усилием удерживаясь от того, чтобы не расхохотаться.

— Ой! Где? — взвизгнула она, крутнувшись, словно упомянутый координатор спрятался за спиной.

— Здесь, — еще более мрачно сообщил ей Отари, утихомирив спазмы смеха. Не объясняя более ничего, он молча вытащил свой документ и сунул ей под нос.

— Что это? — брезгливо отстранилась она.

— Я — координатор, — отчеканил Ило, возвращаясь к пульту.

— Что-о? Врун несчастный! — она отбросила бумагу и тоже подбежала к пульту — Вот я сейчас вызову…

— Проверь сначала, — посоветовал Отари и поудобнее устроился в тесном креслице. Теперь понятно, на кого оно скроено…

Посмотрев на него долгим взглядом, девчонка медленно подняла листок. Глаза ее расширились — беспомощно глянув на Отари, она, запинаясь, попросила вдруг сразу угасшим голосом:

— Ком… коммуникатор пожалуйста. Сюда…

Ясно — требуется проверка. Браслет, настроенный на своего владельца — лучший свидетель. Отари протянул руку к идентификатору и с интересом смотрел, как на «пузыре» проступили его данные. Все правильно: «Отари Ило, социальный код № 182430021», и проч., и проч. Потом повернулся к девушке — тут тоже было что понаблюдать. Переводя взгляд с документа на владельца, она, закусив губу, мучительно старалась понять это явление. Потом так же мучительно и неудержимо начала краснеть. Поднявшись и забрав у окаменевшей девушки свидетельство, Отари независимо прошелся вдоль стеллажей с аппаратурой, ожидая, пока она придет в себя. За это время он рассмотрел ее внимательнее и убедился, что первое впечатление обманчиво — из детского возраста его собеседница вышла… Вот только когда? Подростковая угловатость никак не вязалась с занимаемой ответственной должностью. Неблагодарное дело угадывать возраст женщины по внешности… Ей могло быть и пятнадцать, и двадцать — и это говорило ему только о том, о чем он и так уже догадывался. Замедленное физическое развитие было побочным следствием генетической коррекции и отличало всех подопечных Евгенички лет до двадцати пяти. Поговаривали, что это замедление специально закладывалось при программировании…

…Между тем еще недавно так живо налетевшая на него фурия молчала, как убитая. Отари подождал, потом, видя, что толку от нее не добиться, спросил сам:

— Разве вам не сообщили обо мне заранее?

— Нет… То есть — да! — поспешно выпалила девчонка, нервно сдув волосы со лба — Но я не думала, что вы… Ведь Жюль сообщил… Ну, я ему покажу! — неожиданно энергично закончила она.

— А что, это он предупредил вас? — нейтральным тоном поинтересовался Ило.

— Да, что придет такой старый и страшный… А вы… вот. — Обезоруживающе улыбнулась девушка, и сразу превратилась из фурии в ангела. Отари мужественно откашлялся. Поведя плечом, как будто подогнанный комбинезон стал вдруг тесен, он неловко перевел разговор в деловое русло: