Начудесили
Шрифт:
— Я как думал, — пояснил он. Вот он сейчас поймет, что потоп. Решит мастера вызывать, а телефона нет! Ну он и побежит по соседям. А тут Алёна твоя, уже сама идёт, ругаться. Пока разберутся, кто виноват, пока вместе сантехника вызовут… А там и чай пить сядут…
— Фома, да что ж ты натворил?! — взревел Степаныч. Он только сейчас заметил, что и в этой квартире все стены насквозь и ручьи по ним разливаются. — Вода пока до нас добралась, Алёнка из дома убежать успела! Нет никого! А у вас смотри, как хлещет! Возвращай телефон немедленно! Пусть вызывает!
— Не могу… — пробормотал домовой и отодвинул в сторону разделочную доску, стоящую у стены. Заботливо прислоненный к ней телефон был мокрым и уже не работал.
— Ох, Фома!
— Да сам знаю, не пили! — огрызнулся домовой.
— Так, а твой-то в курсе?
Фома вместо ответа тоскливо мотнул головой в сторону комнаты. Степаныч шмелем метнулся туда. Фёдор в наушниках сидел у монитора, оттуда на него глядели три разновозрастных лица, и хозяин квартиры им что-то усердно доказывал…
— Беда, — пробормотал домовой и бегом назад на кухню. Фома Ильич заботливо подпихивал под воду, текущую с потолка, полотенце.
— Ещё тащи! — заорал Степаныч. — Не слышит твой ничего!
— А как я ему потом…
— Вот потом и решишь!
— Стой, а ты куда?
— Куда, куда… Инструменты давай! — Схватив чемодан, Семён рванул на другой этаж, мириться с верхним домовым и чинить канализацию. Фома притащил ещё два полотенца. Больше не решился, как потом хозяину объяснить? И тут Федор с шумным вздохом грохнул наушниками об стол. Заскрипело компьютерное кресло. Фома Ильич огляделся и, не придумав ничего лучше, залез в кружку.
Сладко потягиваясь и разминая затекшее тело, Фёдор зашёл на кухню и протяжно выругался. Схватил полотенце не глядя, начал вытирать. Бросил, захлопал по карманам, умчался в комнату. "Телефон ищет!", — понял Фома… Фёдор прибежал назад, наконец заметил утонувшую трубку, застонал, рванул к входной двери. Уже схватившись за ручку, хлопнул себя по лбу и метнулся назад к компьютеру. Застучали клавиши.
— Витька, у меня потоп! — заорал он, и тут Фома понял, что просчитался совсем. Зачем ему нужна была Алёнка и ее телефон, когда у него любая связь через компьютер… Кому хочешь может позвонить! Ох, ну и отстал он, Ильич, от века, ох и отстал…
— Да ты мне зачем! Ну, то есть, нужен, да! Вызвать сантехника надо, есть у тебя телефон? Дай, а? Сам? Ох, спасибо, давай, я пойду все, что найду, подставлю…
Секунда, и Федор заметался по кухне. Пихнул одну кастрюлю, другую… Не то, прямоугольное надо. На пусть стоят! И ее туда же… Фома Ильич и сообразить ничего не успел, как ему за шиворот потекла холодная вода. А нечего было в кружке сидеть горевать! Пулей вынырнул он из убежища и бегом наверх, Степаныча искать…
Навыков трем домовым не хватило. Только приехавший на вызов слесарь смог починить поломку, да и тот целый час возился… Соседу сверху о первопричинах решили не говорить, зачем отношения портить. Тем более, что сантехник потом долго рассказывал что-то об испорченных трубах…
Вечером Алёнка всё-таки поднялась к Федору наверх. Он в двух словах объяснил, что и ему досталось. Повздыхали. Но говорить что-то там об ущербе старушке, в чьем водопроводе пошуровал Ильич, не стали. Куда там, ее и так скорая откачивала, когда она узнала, что два этажа затопила. Фёдор ей даже лекарства какие-то приносил…
Семён Степаныч тоже после этого слёг с простудой и неделю провалялся в постели. Тогда-то он и решил, как надо, чтобы было хорошо. Правда, в этот раз им потребуется помощник…
5
Пуфик, толстый рыжий Алёнкин кот, очень любил колбасу. Только чуял, что кто-то где-то отпилил ароматный кусочек, тут же бросал все дела и бежал попрошайничать. Даже спать, и то переставал. И все бы ничего, но звериный доктор строго-настрого запретил ему даже думать о колбасе, а уж тем более есть ее. Мол, это вредно для Пуфикова здоровья. А Алёнка зачем-то ему поверила. Если раньше нет-нет, но подпихивала коту угощение, то теперь совсем перестала.
Пуфик доктору не верил. В его кошачьем мире были другие авторитеты. Сперва желудок, потом он, Пуфик, весь целиком, потом Алёнка. Так что кот считал, что звериный врач ничего про устройство котов не знает, а может только иголкой раз в год в шкуру тыкать.
Поэтому, когда больной простудой Степаныч уютно усевшись на диване закусывал сладкий чай бутербродом из черного хлеба с колбасой, Пуфик пошел к нему жаловаться на судьбу. С громким мрявом он залез на диван, где устроился домовой, и принялся сверлить его взглядом.
— Чего, опять Алёнка тебе шиш с маслом показала, да?
Кот согласно муркнул.
— Ну нельзя тебе, понимаешь? Ты вон уже здоровый какой! Я на тебе верхом ездить могу! Сяду, за загривок возьмусь, будешь меня в гости к Фоме возить.
Кот зевнул.
— Не, а как ты хотел? Задарма колбаску получать?
Пуфик потянулся и хотел было лапой стянуть себе запрещенку, но Степаныч мигом пресек его попытки.
— Ты чего это удумал, клубок ходячий? Моё!
Степаныч переставил тарелку с бутербродами. Пуфик перелег к ней поближе. Домовой опять убрал еду. Кот снова обошел Семена и улёгся возле гостинцев. Озарённый внезапной идеей, Степаныч схватил тарелку и отошёл к окну, держа ее перед собой. Кот отправился следом. Так и прошагали до самой батареи. Домовой критическим взглядом осмотрел кота, поднял глаза на окно, что-то прикинул. А затем бросил попрошайке один ароматный кружок, быстро дожевал бутерброд и вернулся на диван.
И на следующий день Степаныч в обход всех правил пихнул коту колбасу. Пуфик довольно заурчал, слизнул лакомство и благосклонно посмотрел на домового. Семён только усмехнулся.
К концу недели Пуфик окончательно уверился, что друга лучше Степаныча ему во всем мире не сыскать. А то, что когда-то случилось… Кто кактус помянет, тому и ус вон. Да и вообще.
А Степаныч времени даром не терял. Как только почувствовал себя лучше, мигом помчался наверх, с Фомой Ильичом свою идею обсуждать. Сосед сперва пришел в ужас. Оглядел квартиру, вздрогнул, ещё раз оглядел. И отказался. Но Степаныч с таким жаром рассказывал, так агитировал, что друг в конце концов уверовал если не в победу, то в победителя.