Над кем не властно время

Дельта Марк

Жерар был поражен последним заявлением. Наступила его очередь заподозрить, что брат лишился рассудка. Однако вскоре он понял, к чему клонит Арнольд.

– Вспомни, что говорится в нашей рукописи, - в голосе младшего брата звучала неподдельная обида.
– Орбинавтическое воздействие на реальность перестраивает тело орбинавта, тем самым делая его неподверженным старости. Лишая Николь, Жака, Пьера и Шарлот доступа к этому дару, ты приговариваешь их к старости и смерти в то время, как ты сам и твой ассистент будете жить вечно!

– Стоп, стоп, погоди!
– запротестовал Жерар.
– Мы пока

не знаем, дает ли "Орбита" вечную юность, подобно природному дару! Разумеется, если окажется, что дает, то мы непременно вернемся к этому вопросу. Обещаю!

– А сама по себе возможность исправить уже содеянное, даже без вечной юности, это разве мало?!
– не успокаивался Арнольд.
– Почему посторонний, чужой человек имеет право на такую возможность, а твои собственные племянники - нет?

– Ты несправедлив!
– Жерару было странно находиться в непривычной роли той стороны в братских размолвках, которая взывает к здравому смыслу собеседника.
– Необходимость хранить тайну никак не направлена против твоих детей. Просто представь себе, что будет, если каждый посвященный поделится тайной с тремя-четырьмя другими людьми. Ты же математик! Не мне тебе говорить, что такое геометрическая прогрессия! Что же до Клода, то поверь мне, братец, без него я никогда не смог бы синтезировать препарат. Не мог же он работать над созданием "Орбиты", ничего о ней не зная!

– Значит, без него ты бы не справился, а без меня вполне обошелся бы?!
– взорвался Арнольд.
– Не я ли расшифровал тот фрагмент, над которым бились наши предки и который подсказал тебе идею искать способ химического воздействия на мозг? Не я ли дал тебе денег на лабораторию?!

– Конечно, Арнольд, ты совершенно прав!
– Жерар не знал, как успокоить разошедшегося младшего брата.
– Без тебя ничего бы этого не было. Бедняга Жан-Батист полтора столетия назад продал бы душу сатане, чтобы иметь рядом с собой криптографа с твоими знаниями и мозгами. Но ведь ты знаешь тайну! И о существовании дара, и о создании "Орбиты". От тебя-то у меня как раз нет никаких секретов. Тебе не на что жаловаться!

На это Арнольд ответил, что так просто Жерар от него не отделается.

– Я имею право не только на обладание знанием, - настаивал он, - но и на передачу его своим потомкам. Или хотя бы одному из них. И почему, кстати говоря, ты так уверен, что Клод не нарушит своей клятвы и не проболтается кому-нибудь? Да и можешь ли ты знать наверняка, что он не злоупотребит той властью над временем и событиями - а, значит, и над людьми, - которую дает препарат?!

Жерар сделал глубокий вдох, как учат в йоге, затем медленно выдохнул и предложил:

– Арнольд, возможно, в том, что ты говоришь, есть рациональное зерно. Но мне надо обдумать твои слова. Дай хоть немного времени!

Обещав вернуться к обсуждаемой теме не позднее, чем через два дня, Жерар попрощался и повесил трубку.

После такого взрыва страстей заснуть было невозможно. К тому же Жерару вдруг стало казаться, что, уходя из лаборатории вчера днем, он не выключил газовую горелку. Жерар решил отправиться туда - благо, лаборатория находилась в пятнадцати минутах ходьбы от его дома, - проверить, все ли в порядке, и заодно лишний раз полюбоваться на свое жидкое сокровище в пробирке с пробкой.

***

Стрихнин

не понадобился. И ждать Жерара несколько часов тоже не пришлось. Когда через десять минут после своего прихода в лабораторию Клод услышал шаги, то сразу понял, что его босса посетила та же мысль, что и его самого. Делиться сокровищем, дающим власть над самим ходом времени, никто не станет. Начиналась схватка не на жизнь, а на смерть.

Клод прекрасно понимал, что, если сейчас он не опередит Жерара, то не доживет до следующего дня.

– Клод?!
– удивление Жерара выглядело очень натуральным.
– Ты уже здесь? Еще нет и четырех! И почему ты такой бледный?

Клоду вдруг стало ясно, что Жерар ничего пока не понял. До него еще не дошло, что делиться "Орбитой" ни с кем нельзя. Что ж, это давало Клоду преимущество первого хода. Если упустить момент, Жерар рано или поздно все равно додумается до необходимости избавиться от партнера и сообщника по синтезу "Орбиты".

– Я предотвратил взрыв,...
– изобразив ужас на лице, Клод махнул рукой в сторону дальнего угла

Жерар обратил удивленный взгляд в указанном направлении, но представшее его глазам зрелище было самым обычным. В двадцатилитровую бутыль, как всегда, капала вода из висящего наверху бака дистиллятора.

– Что ты имеешь в виду?...
– начал было Жерар, но тут на его голову обрушился схваченный Клодом со стола массивный лабораторный трансформатор.

Падая, химик-мистик ударился виском о край стола. Боль от обоих ударов была столь сильной, что Жерар успел закричать еще до падения.

Он лежал головой в собственной крови и не верил, что умирает, потому что перед закрытыми глазами не проносились картины его прошлого. Да и не мог он поверить, что расстается с этим миром именно тогда, когда исполнилась мечта всей его жизни.

– ЭПИЛОГ–

Мы просим цвета - и жасмин цветет,

Из редких строф сплетается ограда.

Но в просьбах наших чудится исход

В загадочность эпического лада:

За годы смут, беспамятства, разлада

Поэма наши судьбы расплетет.

Бланш Ла-Сурс

По утрам Фрэнсис Кинг никогда не торопился. Несколько лет назад его босс Джек Холдинг после некоторого сопротивления согласился с тем, что он будет приходить на работу в любое удобное для Кинга время. Да и как было Джеку не согласиться? Не всякий дворник способен управиться с бесчинствующей в подворотнях массой подростков с их кричащими транзисторами, нечесаными патлами, а иногда и с припрятанными за пазухой ножами. У Кинга это всегда получалось.