Надежда Дурака
Шрифт:
Ее квартирка была на верхнем этаже, поэтому она спустилась по лестнице этажом ниже, остановилась перед дверью и постучала. Ответа не последовало. Она постучала снова.
— Кто там? — Мужской голос.
— Меня зовут Яс. Сверху.
— Семья, которая там жила, мертва, — ответил мужчина.
— Я знаю, — сказала Яс. — Некоторые друзья разрешили мне там остановиться.
— Чего ты хочешь?
Яс прислонилась головой к закрытой двери. Она так устала:
— Мой сын. Ему еще нет двух. Я хотела узнать, не могли бы вы дать ему что-нибудь поесть. И, может быть, стакан воды.
— У меня ничего нет.
— Пожалуйста.
— Я ничем не могу тебе помочь.
Яс повернулась и направилась на первый этаж. Ей приходилось концентрироваться на каждом шаге за раз. Казалось, что она идет сквозь туман. Туман, из которого не было выхода.
Она постучала в дверь. Услышала какое-то шарканье.
— Кто там?
Яс вздохнула:
— Меня зовут Яс. Моя семья живет наверху.
Дверь приоткрылась, и кто-то выглянул наружу. После минутного колебания дверь открылась.
Яс отшатнулась, схватившись за грудь. Ей хотелось, чтобы ее стошнило. Перед ней стояла Арга — но Арга была мертва. Кому, как не Яс это знать — она сама убила Аргу. В Доме Совета. Арга была ее коллегой, ее другом — и Яс отравила ее вместе со всеми остальными.
И все же Арга улыбнулась:
— С тобой все в порядке?
— Арга? — Она заговорила прежде, чем смогла остановить себя.
Улыбка исчезла:
— Ты знаешь мою сестру?
Значит, это не призрак, посланный ее преследовать. Яс отметила, что женщина использовала настоящее время – «ты знаешь мою сестру», а не «знала».
— Да, — ответила она.
— Входи, — сказала женщина и отступила назад, чтобы дать Яс пройти.
Это была простая комната, стол и стулья, кровать в углу, маленькая кухня. Женщина предложила Яс стул.
— Я не видела Аргу несколько дней. И ее семью. Их дом сгорел в огне. — Женщина посмотрела из своего окна на развалины. — Я искала их повсюду, расспрашивала всех. Я надеялась, что они были с другими бездомными на площади, но никто их не видел.
— Я была на площади со своей семьей, — сказала Яс тихим голосом. — Ее там не было. — Милостивые Боги. У Арги было трое детей. Трое детей ждали ее дома. В доме, который превратился в дым. Еще несколько потерянных жизней. На ее совести еще больше жизней.
Женщина сжала ее руку:
— Но ты не осталась на площади?
Яс покачала головой:
— Мы в комнатах наверху лестницы. Нам помог друг.
— Спасибо Четырем Богам за маленькие милости. — Женщина вытерла слезу с глаза. — Извини, я схожу с ума. Меня зовут Рена. — Она протянула руку.
Яс пожала ее. «Яс». Женщина, убившая Аргу.
— Что я могу для тебя сделать?
Яс смотрела куда угодно, только не на Рену:
— Мой мальчик не ел несколько дней, и у нас нет еды. Друг должен был принести что-нибудь, но с тех пор мы его не видели. Я не забочусь о себе, но, надеялась, у тебя найдется что-нибудь для моего сына.
— Неудивительно, что ты постучала в мою дверь, — сказала Рена, вставая. — У меня есть немного еды. Я хранила ее для Арги и ее детей, но... что ж… этого надолго не хватит. Нет смысла тратить еду впустую.
Она взяла маленькую корзинку и направилась к столу у камина. Она взяла оттуда и положила в корзинку немного хлеба, несколько картофелин и капусту, а затем недопитую бутылку воды.
Яс поднялась на ноги, чувствуя слабость. Она должна была сказать Рене правду, рассказать
Она все равно взяла еду. Малышу Ро нужно поесть. Она сможет искупить свои грехи позже.
— Спасибо тебе. Я... — Слова застряли у Яс в горле. — Да позаботятся о тебе Четыре Бога.
— И о тебе и твоих близких, — ответила Рена.
Яс вышла и снова начала подниматься по лестнице. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой.
Вернувшись в свои комнаты, она отдала еду и смотрела, как едят Ма и Малыш Ро. У нее самой не было аппетита — из-за каменного комка в животе.
Ма была права — слишком много людей погибло из-за нее, но в Киесуне были еще тысячи людей, которые нуждались в пище и крове. Борьба с Черепами, возможно, была пустой тратой времени, но она могла помочь позаботиться о соседях. Наверняка есть способ все исправить.
17
Дрен
Киесун
— Ты уверен, что это сработает? — прошептала Эндж.
Дрен пожал плечами:
— Есть только один способ выяснить.
Спелк вручил ему шлем-Череп:
— У тебя яйца побольше, чем у меня.
— У кого нет? — Это была лучшая шутка, на которую только был способен Дрен. Он чувствовал себя не в своей тарелке, стоя в полной броне Черепа. Броня была тяжелой и неудобной и примерно на десять размеров больше, чем нужно. Скорее всего, он споткнется о собственные ноги, не пройдя и десяти ярдов. Висевшая у него на бедре сумка с шестью шарами тоже не слишком помогала его нервам.
— А вот и они, — сказал Гаро.
Все нырнули за разрушенную стену. Они были на краю ничейной земли, участка городских улиц, который отделял часть города Черепов от остальной части Киесуна. В двухстах ярдах от них находились баррикады Черепов, а за ними — база Черепов. Цель Дрена.
Все, что ему нужно было сделать — войти туда и ее взорвать. Ничего особенного… Он старался не думать о том, что все может пойти не так, или о том, что они сделают с ним, если поймают. У него все еще были порезы, синяки и выбитые зубы, которые напоминали ему о последнем случае, когда это случилось. Он не был напуган, но было бы глупо не нервничать.
Он надел шлем-Череп на голову. Маска прилипла к его лицу, словно хотела остаться там навсегда, и ему пришлось бороться с желанием сорвать ее. Как эти ублюдки могли что-то видеть сквозь эти чертовы штуки, было выше его понимания, не говоря уже о том, чтобы дышать. Это казалось неправильным. Совсем.
И першение в горле вернулось. Он думал, что избавился от него. После нескольких часов сна ему стало лучше, но оно все еще было там. Он хотел кашлянуть, но знал, что не сможет. Не было смысла прятаться, если он выдаст их всех, разорвав себе легкие. Он попытался не обращать на это внимания и сосредоточился на патруле Черепов, который медленно пробирался сквозь завалы на обратном пути к базе. Это была его цель. Ему надо забыть обо всем остальном. Все должно получиться хорошо.