Надгробие Дэнни Фишеру
Шрифт:
— Нет, Дэнни, ты же видишь… — Тут она подняла голову, и выражение ее лица изменилось.
В зеркало я заметил приближающегося к нам управляющего кафетерием.
— Так вам шоколадный, сэр? — деловито бросила Нелли. — Одну минуточку…
Управляющий прошел мимо, даже не взглянув на нас. Нелли облегченно вздохнула и поставила стакан передо мной.
— У тебя такие светлые волосы, Дэнни, — улыбнулась она мне, — почти белые. Ты мне сегодня снился…
—
Она кивнула, чему-то улыбнувшись.
— А ты думал обо мне?
— Немножко, — признался я.
— Я хочу, чтобы ты думал обо мне, — быстро выговорила она.
Я не мог отвести глаз от ее лица. Сегодня она почти не накрасилась и выглядела гораздо моложе… Она начала краснеть под моим взглядом.
— Ты встретишь меня сегодня вечером? — спросила она.
— В том же месте.
Снова показался управляющий.
— С вас десять центов, — сухо выговорила Нелли.
Десятицентовик перекочевал из моей руки в ее теплую ладонь, потом в кассу. Управляющий ушел, и Нелли прошептала:
— В девять часов…
Я допил коктейль и вышел из магазина.
Втроем мы шли по Деланси-стрит. Солли внимательно слушал наш разговор со Спитом. У аптеки мы остановились.
— Это здесь…
— Так ведь тут работает твой старик, — удивленно произнес Спит.
Теперь настала моя очередь удивляться, — он знал слишком много, об этом стоило подумать.
— Ну и что? — спросил я.
— А что, если он разузнает, чьих это рук дело?
— Откуда он может узнать? — откликнулся я. — Они вообще обо мне не думают. А тебе больше нравится сшибать по пятнадцать центов или чего-нибудь еще хочется?
— Дэнни прав, — вставил Солли, — хватит мелочиться. Я за это берусь.
Я взглянул на него благодарно. Мы отошли к углу И снова остановились. Здесь Спит решился:
— Ладно… Я тоже с вами…
Я облегченно улыбнулся и поощрительно похлопал Спита по плечу.
— Молодец… Я знал, что на тебя можно положиться. А теперь слушайте мой план.
На улице моросило. Прижавшись друг к другу, мы с Нелли стояли в подъезде многоэтажки… Мы привыкли к этому укромному местечку и считали его своим, так что, когда кто-нибудь подходил к «нашему дому», мы готовы были гнать его, как непрошеного гостя.
— Скоро июнь, — проговорила Нелли. Голос ее, казалось, плыл в ночной темноте.
— Да, май кончается…
— Дэнни, я знаю тебя всего три недели, а кажется — будто вечность.
Я чувствовал то же самое, мне было хорошо и покойно рядом с нею. Словно я опять был дома.
— Ты еще любишь меня? — поддразнил я ее.
— Как это «еще»? — недоуменно переспросила она. — Я с ума схожу без тебя. Я люблю тебя, Дэнни! Так люблю, что иногда самой страшно становится.
— Я тоже люблю тебя, — прошептал я, прижимая свои губы к ее.
Она обняла меня и вскрикнула:
— Дэнни! Как бы я хотела, чтобы мы могли пожениться!
Мысль эта показалась мне настолько странной, что я не удержался от улыбки. Нелли тут же обиженно отстранилась:
— Ты смеешься надо мной?!
— Нет, милая, нет! Просто я на мгновение представил себе лицо твоего отца, когда мы вдруг сообщим ему о нашем решении.
Она опять положила голову мне на грудь.
— А кто будет слушать его, после того как мы поженимся?
Я опять поцеловал ее и обнял. Я почувствовал, как она дрожит в моих руках.
— Держи меня крепче, Дэнни! — вскрикнула Она задыхаясь. — Крепче, Дэнни, крепче… Я так люблю, когда ты меня обнимаешь, я так люблю твои руки. И пусть говорят, что это грех!
— Грех? — непонимающе спросил я. — Кто говорит, что любить — это грех?
— Я и вправду ничего не боюсь, Дэнни! — Нелли крепко взяла меня за руку… — Даже если отец Келли говорит, что надо бояться. Я готова вынести любую кару Господа, лишь бы ты был со мной!
— Какое дело отцу Келли до нас? — я впервые вспомнил, что она католичка.
— Я не должна была бы тебе это говорить, — прошептала Нелли, — но каждую неделю после исповеди он читает мне нотации за тебя.
— Ты ему рассказала о нас? — спросил я изумленно. — И что он сказал тебе?
— Он говорит, что это грех, что я должна немедленно прекратить встречаться с тобой… Говорит, что даже издали любить тебя — это грех, потому что ты не католик.
— Ну и что?
— Отец Келли говорит, что ни одна церковь не примет нас, поэтому я должна бросить тебя и найти парня-католика.
— Вот же выродок! — разозлился я. — А что, если он расскажет все твоим предкам?
— Да что ты?! — ее удивление было искренним. — Он никогда не сделает ничего подобного. То, что люди говорят ему, предназначено только Богу. Ты что, не знаешь об этом?
— Нет, — признался я, — мне мало что известно о католиках… Слушай, Нелли, а что отец Келли делает после того, как ты рассказываешь о нас?