Надгробие Дэнни Фишеру
Шрифт:
Тут раздался сдавленный голос Спита, о котором все позабыли:
— Я больше не могу так стоять, Дэнни. Вот-вот свалюсь. Можно мне повернуться?
— Сейчас, подожди, — откликнулся я. — Одну минуточку неудобства, но ты сам виноват — тебя ведь не приглашали в гости.
Я поднял с пола кусок стальной проволоки и крепко стянул ему руки. Он повернулся, злобно глядя на меня.
— Присаживайся, Спит, — сказал я, резко толкая его на кушетку. — Чувствуй себя как дома.
Он молчал. Лишь зыркал на меня побелевшими от ненависти глазами и скалил в бессильной злобе зубы.
Наконец весь багаж Бена и Сары был собран. Бен подошел ко мне.
— Ты уверен, что тебе не понадобится моя помощь?
— Все будет в порядке, старина, — усмехнулся я. — Давайте, вам надо торопиться.
Он положил руку мне на плечо.
— Прощай, малыш. Спасибо тебе. И да хранит тебя Господь!
— До свидания, Бен. Будем живы — увидимся!
Он повернулся, чтобы выйти, и столкнулся в дверях с Сарой.
— Ты точно не хочешь ехать с нами? — спросила она меня.
— Сама видишь, я сейчас немного занят, — пошутил я.
Она попыталась улыбнуться, но у нее это плохо получилось.
— Дэнни! — воскликнула она, не в силах скрыть охвативших ее чувств, и бросилась в мои объятия.
— Сара, тебе пора, — здраво сказал я, и мне самому стало противно от моей рассудительности. — Пусть все останется в прошлом: и плохое, и хорошее. Так будет легче начать новую жизнь.
Она кивнула, закусив губу. Потом легко поцеловала меня в щеку и быстро вышла из комнаты. Спит с интересом наблюдал за нами.
— Мы обшарили каждый уголок, — сказал он. — А вот сюда заглянуть не догадались. Теперь я припоминаю: Ронни тоже не было в ту ночь.
— Слушай, по-моему, встречаемся мы каждый раз без радости, расстаемся без сожаления. Может быть, мы прекратим эту игру?
— Не всегда же тебе будет везти, — огрызнулся Спит.
В его лице была какая-то странная перемена. Я не сразу понял, что у него не было больше заячьей губы. Он тоже заметил мой пристальный взгляд.
— Да, я позабыл поблагодарить тебя, Дэнни. Когда ты отделал меня той ночью, ты так раскроил мне губы, что пришлось делать пластическую операцию…
— Не стоит благодарности. Ведь мы же свои люди. Я всегда готов раскроить тебе еще что-нибудь. А теперь, дружок, перевернись-ка на живот.
Он неохотно растянулся на узкой койке. Я быстро связал ему ноги и пропустил проволоку через петлю, стягивающую руки. В таком положении он пролежит долго, пока кто-нибудь из мальчишек-разносчиков не найдет его. Потом я подошел к Сборщику. Этот дышал ровно. Приподняв веко, я заглянул в зрачок. Громила не скоро придет в себя. Не спеша я собрал мои нехитрые пожитки и побросал их в недавно купленный саквояж. Спит напряженно следил за моими сборами.
— На этот раз тебе не удастся смыться, Дэнни, — зловеще произнес он.
Я подошел к койке и задумчиво поднял пистолет. В его глазах появился ужас.
— С чего это тебе пришло в голову? — спросил я.
Он молчал, не сводя глаз с пальца на спусковом крючке. Я усмехнулся и положил пистолет в карман. Спит облегченно перевел дыхание.
— Черт с тобой, живи пока, — сказал я. — Но я не советую еще раз встречаться со мной. В следующий раз я не буду таким добрым. На дырках в башке пластических операций пока не делают…
Паром с автобусом южного направления медленно вытягивался из Нью-Йоркской гавани. Я бросил прощальный взгляд на огни родного города. Они недоуменно подмигивали, словно спрашивали, куда это меня несет. Начался мелкий противный дождь.
Погода была под стать настроению. Я многое оставлял позади — целый отрезок жизни, где было все: любовь и ненависть, горе и радости, друзья и враги. Однажды я вернусь сюда. Может быть, тогда все будет по-другому.
Я удобнее устроился в кресле и открыл утреннюю газету. Вдруг в колонке светских новостей мое внимание привлекла маленькая заметка. В ней сообщалось:
«Вчера состоялось бракосочетание Сэма Готкинса — одного из ведущих концессионеров, в прошлом знаменитого боксера-полутяжеловеса, выступавшего под именем Сэмми Гордона, — и Мириам Фишер, сестры чемпиона страны по боксу Дэнни Фишера. После медового месяца на Бермудах молодые поселятся в новом доме по Сентрал Парк Саут, специально перестроенном женихом для своей невесты».
Моя рука автоматически потянулась к кнопке — остановить автобус, но я тут же убрал руку — возвращаться мне было некуда.
Я еще раз перечитал заметку. Мими и Сэм. Интересно, как это у них все сложилось? А что с тем парнем, от которого она совсем недавно была без ума? Я устало откинулся на спинку кресла. Все теперь было все равно! Меня не было в их жизни так, будто никогда не было.
Я задремал, убаюканный мерным покачиванием автобуса и шелестом дождя. Мне снились Сэм и Мими, но каждый почему-то по отдельности. Никак не удавалось объединить их, чтобы пожелать счастливой семейной жизни.
Она сидела перед трюмо и безутешно плакала, вытирая слезы скомканным кружевным платком. Отец нервно повернулся к маме.
— Чего это она разревелась? — спросил он. — Это же ее свадьба, а не похороны.
Мама хмуро посмотрела на отца, взяла его за руку и вывела из комнаты Мими.
— Иди-ка лучше к гостям, — твердо сказала она. — К началу церемонии бракосочетания она успокоится.
Дверь за отцом захлопнулась. Мама присела на краешек кровати и принялась ждать, когда Мими справится с очередным приступом слез. Наконец, переборов себя, Мими затихла в кресле — маленькая и беззащитная.