Надо помочь бабушке

Исхизов Михаил Давыдович

– Пошлина за переход через границу и пронос багажа с вас будет такая: восемь золотых монет, - объявил он.
– По две монеты с личности, - посмотрел на пышные пироги и даже снизошел: - На багаж сегодня скидка, пропускается бесплатно.

Максим и Агофен, не особенно разбирались в местной валюте и восприняли его слова спокойно, а у Эмилия, который сейчас считался Петей, от такого требования глаза стали большими и круглыми. Дороша же вообще не выдержал.

– Сколько!? Сколько?!
– переспросил он противным голоском.

Иравий не стал повторяться.

Был уверен, что в этом нет необходимости. Вместо него сумму с удовольствием повторил Зиндар:

– Восемь золотых монет.

– Не может такого быть, - не поверил Дороша.
– За восемь золотых монет можно дом купить.

– Так вы за эти монеты сумеете все наши исторические места осмотреть!
– Зиндар бережно положил конфискованные, в связи с карантином на больной скот, пироги и, размахивая руками, стал рассказывать о преимуществах, которые получат любители исторических мест всего за каких то жалких восемь золотых монет.
– У нас же одних развалин около тысячи. Есть и двухэтажные. Имеются старинные каменные развалины с упавшими балконами и остатками колон из голубого мрамора, осколки красной черепицы от бывших крыш и пеньки плодовых деревьев лучших местных сортов. Великолепно разрушенные варварами водопровод и канализация - и всего за восемь монет. Дешевле вы нигде и не найдете.

– Мы их не покупать собираемся, а только осматривать, - возразил Петя-Эмилий.

– Есть разрушенные памятники первым королям Хавортии, которые находятся под охраной государства. Есть дома со старинными привидениями, есть с современными домовыми. Есть живописные развалины и пустыри, усеянные историческими обломками, имеются места где вообще ничего нет и никогда не было, - продолжал стражник перечислять достоинства древностей и развалин Счастливого Демократического Королевства.
– Только у нас такое сохранилось. В других королевствах, хоть год будете искать, не найдете.

– Одну золотую монету, - предложил Дороша.

– Где это видано, чтобы пошлина за четверых - и одна монета!?
– повысил голос тощий.

– За одну золотую монету четыре козы можно купить! А они молоко дают, и пух!
– стоял на своем лепрекон.

– Не нужны нам козы, - отказался тощий стражник, сразу и от самих полезных животных, и от молока, и от пуха.
– Мы же для вас и стараемся. Туристы - это наши лучшие гости. Встречаем с распростертыми объятиями. Ладно, только для вас...
– он глянул на Иравия, постарался уловить мнение капрала.
– Поскольку сразу видно, что вы настоящие любители исторических мест, делаем скидку: пользуйтесь нашей добротой, давайте шесть золотых монет и проваливайте.

Во всяком деле есть свои специалисты. Путешественники сразу почувствовали, что спор о том, какую платить пошлину, вполне можно доверить Дороше и не вмешивались. У стражников эту же роль выполнял тощий Зиндар. Иравий сказал свое слово и теперь, вроде бы, даже, не прислушивался к спору. Просто лениво разглядывал путешественников.

Дороша и Зиндар то кричали, то переходили с крика на шепот,

потом снова начинали кричать. Топали ногами, ударяли ладонью о ладонь. Соглашались в чем-то, затем опять начинали спорить. Кончилось тем, что Дороша ухватил тощего за руку и отвел в сторону. Там они недолго пошептались и вернулись оба вполне довольные.

– Выдай им...
– Дороша неожиданно замолчал, он забыл, как сейчас следует называть Эмилия. Лепрекон скорчил гримасу, как будто у него неожиданно заболели зубы, но вспомнить не смог...
– Э-э-э...протянул он.
– Э-э-э... Дракон... Выдай им две золотые монеты и четыре серебряные.

Зиндар кивком подтвердил, что этой суммой пошлина вполне может ограничиться. А Иравий по-прежнему не вмешивался. Сидел на скамейке, разглядывая путников, и, очевидно, думал о чем-то своем, капральском.

Эмилий отсчитал Зиндару две золотые монеты и четыре серебряные. Агофен и Максим взвалили на плечи сумки с остатками провизии, и отряд отправился в путь. Они и двадцати шагов не прошли, когда капрал окликнул.

– Эмилий Бах!
– позвал он дракона.
– А тебе придется задержаться!

Путники продолжали идти, утверждая этим, что никакого Эмилия Баха среди них нет.

– Ты что, отказываешься подчиниться!?
– удивился Иравий.
– Сказано тебе: задержись, значит, остановись и иди ко мне.

Эмилий не выдержал и остановился.

– Зачем?
– спросил он, поворачиваясь к капралу.
– И вообще, я не Эмилий Бах, я Петр Ильич Чайковский, - сообщил он. И зачем-то добавил, совершенно неподходящее для этого случая: - Для друзей просто Петя.

– Никакой ты не Петя. Ты Эмилий Бах, - Иравий встал со скамейки, на которой так удобно было сидеть и неторопливо подошел к дракону.
– Всезнающий Мухугук кое-что шепнул мне...
– стражник повернулся к Мухугуку, наклонил голову, вытянул руки и показал идолу оба больших пальца, затем снова обратился к дракону.
– Шепнул, что ты самый настоящий Бах. И должен я тебя сейчас задержать. На тебя казенная бумага пришла.

– Так мы пошлину заплатили, значит, по закону, имеем право идти дальше, - возразил дотошный Дороша.

– Пошлина за Петю Чайковского уплачена, а он Эмилий Бах. За Эмилия Баха пошлина не уплачена, значит, по закону, могу его задержать, - резонно объяснил Иравий.

Агофен посмотрел на Максима. Взгляд его говорил: "Я их сейчас уделаю!" "Нельзя! Сдержись!" - ответил ему взглядом Максим: "Нам надо уйти отсюда тихо..."

– Сколько?
– не вдаваясь в споры, и рассуждения спросил Дороша.

– Вы что, меня на нарушение толкаете?
– удивился капрал.

– Мы нарушить правила не можем. Потому как нельзя, - поддержал начальника тощий и нахально улыбнулся.

Опять прибежал красный, потный и запыхавшийся Грипс. То, что спать ему больше не хотелось, можно было определить с одного взгляда. Иравий кивком разрешил стражнику остаться.

– Сколько?
– повторил Дороша и постучал по сумочке Баха так, что монеты зазвенели.