Надо – значит надо!

Ромов Дмитрий

Он недовольно хмурится, но влёт возражения не находит. Думаю, ему бы хотелось всё иметь под собой. Но рановато, Леонид Юрьевич. Вес не тот.

На этом обсуждения заканчиваются. Время уже позднее, нужно домой ехать. Мы ещё немного говорим, но уже отвлечённо, и я начинаю собираться.

— Леонид Юрьевич, поеду я. Рад вас видеть, мне вас не хватало все эти месяцы. Это я без намёка.

— Язва, — улыбается он. — Ладно. Я по тебе тоже скучал. Ты-то там отдыхал, как на курорте, а я отдувался за тебя.

Это он шутит так, и

я смеюсь, разумеется. Почему бы и не посмеяться с приятным человеком. Я ухожу, но груз на сердце остаётся. Покушение это дурацкое. Надо Наташке тоже охрану усилить. И версия с азербайджанскими ворами особенно убедительной не кажется. Надеюсь, конечно, что это не Андропов.

Но блин, не могли урки так оперативно сработать. Я ещё в воздухе был, а этот Левша или кто он там, уже в райсовете был и ждал. Ладно. Не буду думать об этом сегодня, а подумаю завтра. На свежую голову. Надо домой скорее ехать. Уже ночь на дворе, а молодая жена волнуется.

Я выхожу и сажусь в машину.

— Наталья звонила, — говорит Алик.

— Ага, — киваю я. — Наберите её, пожалуйста.

Виктор протягивает руку, но телефон начинает звонить, будто ждал, когда Витина рука приблизится.

— Алло, — отвечает Виктор. — Так точно, Юрий Владимирович. Передаю.

Блин. Вот как так? Я только сел и он звонит. Это что за чутьё такое? Или он следит?

— Здравствуйте, Юрий Владимирович, — бодро восклицаю я.

— Здравствуй, Егор. Рад тебя слышать. Живого и здорового…

Ёлки… Хорошо, если правда рад…

— Я тоже очень рад.

— Хорошо. В таком случае приезжай.

— Сейчас? — удивляюсь я.

— Да, прямо сейчас.

— Ладно… Хорошо. На Старую площадь?

— Нет, приезжай домой. На Кутузовский, двадцать шесть.

12. Два слова

Мы заезжаем во двор и утыкаемся в железобетонные блоки. Выходим и подходим к КПП.

— Брагин. К Андропову.

Охранник кивает. Парни остаются за периметром а мне предстоит пройти пару десятков метров совершенно без защиты. Не думаю, конечно, что какой-то Левак-Левша лежит сейчас на чердаке, рассматривая в оптический прицел, но чувствую себя немного неуютно.

Даже… повторюсь, даже, даже, если вдруг, что разумеется, совершенно нереально и неправдоподобно, но всякое бывает, даже если за покушением стоит Андропов, то у себя дома он не будет меня ликвидировать. Тем более, своими руками. В крайнем случае он пригласил бы меня в другое место, где свидетелей поменьше.

Впрочем, он же не какой-то банальный мафиози, чтобы приглашать, типа, на ужин и вышибать мозги. Думаю, в его руках вся Злобинская мощь. И даже, если сам Злобин не стал бы ничего предпринимать против меня, то у Юрия Владимировича нашлось бы море людей, кому он мог это дело поручить.

Охранник доставляет меня на четвёртый этаж, и дверь открывает сам Андропов. Собственноручно. Он кивает и пропускает меня внутрь, а охранник отчаливает.

— Бравый солдат Брагин, — усмехается хозяин дома. — Проходи. Сюда, в кабинет.

Квартира отличная, можно сказать, по нынешним временам просто шикарная, но не более шикарная, чем у меня. Для государственного мужа такого уровня вполне даже скромная. Обстановка совершенно обычная, ничем не похожая на музей.

Единственная роскошь, замеченная мной — это две колонны в классическом греческом стиле, поддерживающие балку перекрытия в коридоре.

В кабинете одну стену занимает книжный шкаф под потолок с застеклёнными полками. У окна, занавешенного жёлтой шторой стоит простой двухтумбовый рабочий стол. Как у школьника. Рядом на этажерке белый телефон. Два кресла и журнальный стол. Вот и вся обстановка. Ну и неизменные деревянные панели, которыми до середины обшиты белые стены. Пахнет библиотекой.

— Хорошо у вас, — говорю я, оглядываясь. — Строго и функционально. Мой стиль.

— Садись, — с улыбкой показывает хозяин кабинета на кресло.

На столике стоит чайник, накрытый толстым полотенцем и две чашки.

— Чай?

— Спасибо большое, — киваю я. — С удовольствием.

Он наливает. Чая много не бывает.

— Ну что, как послужил? — спрашивает он отпивая.

— Добросовестно, Юрий Владимирович, — усмехаюсь я. — Отцы командиры остались довольны.

— Да, это точно. Я наводил справки. Молодец. Тебя хоть в космос отправь, и там пользу принесёшь, да?

— По крайней мере, буду стараться. Но, надеюсь, это лишь фигура речи, и вы не планируете из меня делать космонавта.

— Ну, — посмеивается он, — ты человек молодой, так что из тебя кого угодно ещё можно сделать. Кого угодно. Хоть космонавта, хоть разведчика. Ты чем бы хотел заниматься?

— Тем, чем и занимаюсь, честно говоря. Строить будущее. Родине служить.

— Все служат. И учителя, и пожарные и военные и фрезеровщики. Каждый на своём месте. А ты куда пойдёшь после армии?

— Такое чувство, что вы меня сейчас обратно отправите, в Наушки, — улыбаюсь я.

— Я тебя не отправлял, — строго поправляет меня он. — Это Леонид Ильич лично распорядился. Ты его здорово разозлил, похоже.

— Да, это точно. Он не любит, кажется, когда в его дела лезут, а я пытался изображать из себя Нострадамуса. Напророчил смерть Суслова.

— Ну, тут ты не ошибся, — качает головой Андропов.

— Хотя мог, — пожимаю я плечами. — Ведь ситуация поменялась и он вполне мог протянуть дольше, чем в известном мне будущем.

— Да, понимаю. Но есть такая штука, называется эдипов эффект. Не эдипов комплекс, а именно эффект. Влияние предсказания на свершение предсказанного явления.

— Это что-то вроде программирования? Например, если бы я сказал Суслову что он умрёт такого-то числа а он, поверив мне, взял бы и действительно умер. Даже не имея для этого каких-то причин.