Наедине с собой

Сухомозский Николай Михайлович

Быстро сговариваемся о цене. Она, кончено, заоблачная, однако иного выхода у меня нет. И, надо

отдать должное водителю, уже в 10.10 я был у двери аудитории.

– Вы все-таки намерены писать? – удивленно спросил меня один из преподавателей. – Ну-ну!

Берите бумагу, темы вон написаны.

Минут пять смотрю на доску, как баран на новые ворота. В конце концов, голова начинает

понемногу соображать. Прикидываю, что за оставшееся время глубоко изложить любую

конкретную тему мне

не удастся, поэтому выбираю вольную. И начинаю усердно скрипеть пером

по бумаге. Похоже, с такой скоростью я не писал еще никогда. Тем не менее, когда первые

абитуриенты начали сдавать свои работы, а моя еще не дошла и до половины, сердце у меня

екнуло. Пришлось добавлять газу еще. Как бы там ни было, в отведенное время я уложился (иного

просто не было дано).

Так что полученной «четверкой», учитывая экстремальность ситуации, я остался доволен.

***

Видимо, в компенсацию за первый на втором экзамене (устная литература), считаю, мне повезло.

Несмотря на то, что по билету, кажется, ответил более чем нормально, с двумя последними

дополнительными вопросами (их было пять) вышел конфуз. Я не знал, кто такая Олена Пчилка и

кто был отец Леси Украинки.

И, тем не менее, преподаватели поставили мне «5»!

***

Еду в Пирятин после сдачи последнего вступительного экзамена. Сажусь на ВДНХ на автобус

№14, который идет на Ленинградскую площадь. Ехать очень долго, считай через весь Киев. Зато

там я «десяткой» доберусь до Красного Хутора и дальше – на попутку. Дешево и быстро. Что еще

студенту нужно?

В автобусе – страшная давка. На одной из остановок меня прижимает к девушке, симпатичной во

всех отношениях. На ней – сарафанчик тончайшей ткани. Мои брюки – тоже не из толстого

шевиота. Она стоит спиной. Меня прижимает к ней все больше: немного народ, немного сам

стараюсь. Не чувствовать упирающуюся в задницу плоть дама не может. Однако никаких

телодвижений не делает. Видимо, нравится. Автобус-гармошку, между тем, постоянно качает.

Еще сильнее «качает» мое тело. Все активнее. Моментами кажется, что девушка тоже

непроизвольно мне помогает. Так и едем: кажется, мой «конек-горбунок» уже находится у нее

между половинок круглой попки. А, может, так и есть – в голове-то сплошной смог от

переживаемого.

Вдруг я как будто очнулся. Чего-то было не так. И вдруг понимаю: исчез гам в автобусе.

Оборачиваюсь и немею. На весь двойной салон – всего несколько человек (остальные вышли). И

они с интересом наблюдают, как нам все еще «тесно» и как нас укачивает. Я, естественно, тут же

отпрянул, жалея, что секс-маршрут так быстро закончился.

***

Вернулись документы из Киевского университета. Короткое резюме: «Вам отказано в зачислении

по конкурсных причинах». Что же, случай не из ряда вон! Из моих одноклассников с первого

захода поступили единицы. Мне, как и остальным, счастье не улыбнулось. Несмотря на набранные

18 баллов (две «4», две «5»).

Готовясь спрятать бумаги до следующего лета, нечаянно развернул характеристику. И увидел

несколько красных линий. Откуда они? Всмотрелся. Оказывается, в Киеве ее внимательно

изучали. Так что, видимо, мои оценки позволяли мне стать студентом. И выбирали по

характеристикам. В моей же, увы, нашлись «избранные места», которые вряд ли понравились

членам приемной комиссии. Кто-то их и подчеркнул: куда, мол, такому типу в столичный вуз?!

Не поленюсь, чтобы не процитировать: «Имеет хорошие способности, но систематически

недорабатывал, через что учился на «4»и «5». …Иногда проявлял эгоизм, нежелание участвовать в

общественно-полезной работе. Слишком самоуверенный».

Вряд ли у кого вызовет сомнение, какие именно фразы в характеристике были подчеркнуты.

***

Выбор рабочих профессий для юноши, обдумывающего житье до следующих приемных

экзаменов в вуз, в Пирятине невелик. Предприятий, куда берут без блата, по сути, два: мебельная

фабрика и кирпичный завод. Первое в этой паре считается куда престижнее.

Туда и направляю стопы. Увы, офтальмолог во время прохождения обязательного медосмотра

зажег передо мной красный свет. На все уговоры типа «Зачем острое зрение человеку, таскающему плиты ДСП и ДВП?» следовал неумолимый ответ:

– Не дай бог тебе в глаз попадет щепка, и ты на него ослепнешь, кто будет отвечать? Я не хочу. Да

и тебе рисковать не советую.

Путь остается один – на кирпичный завод чернорабочим. В грязь, глину, холод. К родителям, всю

жизнь на этом предприятии пашущим.

***

Радость: мое стихотворение опубликовала районная газета «Шляхом Ілліча».

Но что интересно. Редактор Григорий Остапович Бажан словосочетание «Дорожчого за Україну

Нічого нема на Землі» попросил заменить на «Дорожчого за Батьківщину Нічого нема на Землі».

В таком виде мой опус и увидел свет.

Странно, что ведь Украина – тоже моя «Батьківщина». И родной Пирятин. Да и мозаика Родины

без одного кусочка неполна. Более того, уродлива.

Однако зла на редактора не держу: он поступает так, как от него требуют. В противном случае, придется искать другую работу.