Наедине с собой
Шрифт:
траншеекопатели такого напроектируют, что не только светлое, но и сумрачное будущее останется
под вопросом.
Или рядовой на командном пункте и генерал в цепи атакующих – разве не такой же нонсенс?
***
Врать, конечно, стыдно. Но не всегда грешно.
Первый секретарь обкома с утра всех предупредил: в комитет к обеду явится первый секретарь ЦК
КПТ С. Ниязов – будет инспектировать кадры. К означенному часу все собрались в зале
заседаний.
Естественно, в президиуме – высокий гость с сонмом своих помощников и наш шеф. Мы –
инспектируемые – в зале. Замечаю: некоторые из ребят потеют. Переживают. А вдруг на какой-то
вопрос не ответят и их выпрут с работы?
Мне же бояться в этом плане нечего – пришел в обком по распределению из ВПШ, работа не
нравится.
Каждому Ниязов задавал вопросы по его отделу. Дошла очередь и до меня.
– Сколько в области сельских клубов? – звучит голос хозяина республики.
А откуда мне знать? Если я, во-первых, работаю меньше полугода. А во-вторых, все это время
только и делаю, что, не разгибая головы, строчу никому не нужные бумаги. Это же полный
идиотизм, что у меня, заместителя заведующего отделом пропаганды и агитации, нет времени для
того, чтобы почитать газеты или посмотреть телепередачи! Так что вы, создав такие условия
работы, от меня хотите?! И еще. Ниязову данные готовят десятки помощников, сам он к встрече
принес кучу бумаг, а я должен все держать в башке. Несправедливо получается!
Так что вы, создав такие условия работы, от меня хотите?!
О вслух эту тираду я, конечно, не произношу. А вместо ее нагло говорю:
– Двести сорок три!
И уверенным тоном добавляю:
– Из них шесть – заняты посторонними организациями. Что требует немедленного вмешательства
партийных органов.
Экзаменатор утвердительно кивает головой: безусловно, требует. Звучит следующий вопрос. За
ним – еще один. На все я с такой же железной уверенностью отвечаю, хотя понимаю, чем рискую.
Если моя беспардонная ложь хотя бы по одному вопросу вплывет, мне хана. За обман не просто
товарища по партии, но первого секретаря ЦК, тут же погонят не только из обкома, но и из членов
КПСС. Что для журналиста равносильно запрету на профессию.
К счастью, все обходится благополучно. Я, как впоследствии, сообщил наш шеф, аттестован с
очень высокой оценкой.
***
В Ашхабадской области 80 процентов членов ВЛКСМ платят взносы по 2 копейки. То есть, они не
работают. А освобожденных секретарей комитетов комсомола, получающих немаленькие оклады, держим повсеместно. Где логика?
***
Собрав узкий круг журналистов, первый секретарь ЦК КПТ С. Ниязов обнародовал потрясающие
цифры. Только официально зарегистрированных наркоманов в крошечной республике 5000 и
ежегодно 500 человек врачи становят на учет. В числе осужденных – 54 члена и кандидата в
члены КПСС, 176 комсомольцев. В системе МВД каждый четвертый оборотень – коммунист.
В Дейнауской больнице (а остальные не проверяли) каждому пятому пациенту безосновательно
приписывали лекарства, содержащие наркотические вещества.
И квинтэссенция его выступления: из органов МВД вещественные доказательства (наркотики) не
поступают вообще, правоохранители повсеместно ограничиваются… актами об их изъятии.
Эксперты убеждены: чтобы получить настоящую картину, названные цифры надо умножить на
десять.
Что же тогда это за поколение мы воспитали? И кого принимаем в партию?! А у столь
сомнительного авангарда – сомнительны и перспективы.
***
У нас в обкоме дичайшее ЧП. Под суд идет инструктор отдела организационно-партийной работы
Ильхам З. Что произошло?
Ильхам по стажу – один из самых старых в аппарате. Знает всех не только в столице, но и на
местах. И вот он получил очередную командировку – в самый отдаленный Серахский район.
Ехать неохота, но справку о проделанной работе привезти нужно: именно она станет главным
документом при подготовке вопроса на бюро.
Инструктор, не будь дурак, решил совместить полезное с приятным. Позвонил первому секретарю
райкома, которого за столько лет знал, как облупленного и которому мог доверять, и попросил его
письменно подготовить исчерпывающие ответы на вопросы, которые тут же продиктовал. Дома, собрав вещи и сказав, что едет в командировку, сел в троллейбус и переехал на другой конец
города к своей многолетней любовнице (по-видимому, подобный трюк он совершал не впервые).
И, предаваясь плотским утехам, через три дня получил с нарочным из Серахса данные, используя
которые начал составлять справку.
Все бы так и обошлось, да в один из дней, когда любовница ушла на работу, инструктора обкома
потянуло на ее 13-летнюю дочь. Девочка сопротивлялась, как могла. В неравной борьбе
сексуальный маньяк с партбилетом сломал несчастной руку. На крики прибежала соседка и начала
колотить руками в дверь. Вызвала милицию. Пьяный Ильхам, скорее всего, в тот момент и не