Наедине с собой
Шрифт:
Народу в редакторский кабинет набилось – яблоку негде упасть. Журналисты из других редакций
толпились в приемной, дверь в которую специально оставили распахнутой. Беседа получилась на
уровне. Присутствующие начали задавать вопросы. Были всякие – умные и не очень. Хазанов
безропотно отвечал на все. Но вот из приемной донесся голос:
– Расскажите свой любимый анекдот!
«Студент кулинарного техникума» вдруг неприятно изменился в лице:
– А вот смешное – у меня на концерте. Покупайте билеты и приходите – там все услышите!
Не знаю, как сам юморист-пародист, но мы все почувствовали себя не совсем ловко. Никто ведь
посягнуть на трудовую копейку артиста и в мыслях не держал. Просто очень интересно именно
вблизи, а не из энного ряда увидеть, как перевоплощается актер, входя в образ.
***
Есть «Сказки народов СССР». А есть – «Сказки для народов СССР». Последние – это «Программа
КПСС», принятая еще на XXII съезде.
***
Фамилии и имена туркмен для непосвященных славян – все равно, что лица китайцев. Разительно
похожи. И эта штука сыграла роковую роль в 1937 г.
Набрала оборотов вторая серия, похоже, бесконечного сериала по развенчиванию сталинизма. В
один из дней меня пригласили в ЦК ко второму секретарю С. М. Нестеренко. Явился пред светлы
очи – тем более, журналистов второй приглашает крайне редко. Тот поставил задачу: в очередном
номере «Туркменской искры» опубликовать статью по тем страшным дням. На не успевший
сорваться вопрос, нажал невидимую кнопку. В комнате появился помощник:
– Проведите Николая Михайловича и дайте ему материалы.
И повернувшись в мою сторону:
– Речь идет о не рассекреченных документах из архива КГБ – мы не вправе разрешить вам
вынести их за эти стены.
Полдня изучал сию – мороз по коже! – летопись. Но все ужасающие факты, творимые
неграмотными и полуграмотными тройками, померкли перед следующим воистину запредельным
случаем. Некоего Берды Кулиева расстреляли ошибочно (вот оно роковое – китайцы все на одно
лицо) вместо… Кули Бердыева. Объясняю для особо непонятливых: это если бы вместо Николая
Петрова к стене поставили Петра Николаева.
Наверняка несчастный сопротивлялся, пытался что-то объяснить. Но кто его слушал?!
***
Если царская Россия была тюрьмой народов, то СССР – камера предварительного заключения.
***
С главным редактором Василием Слушником рванули на пару дней на охоту, оставив на хозяйстве
второго зама. Больно уж в Тедженском районе до черта фазанов. Район «пиф-паф» – неблизкий.
Две сотни километров до райцентра и около сотни – до границы с Ираном: местные ребята
получили у «зеленых фуражек» разрешение поохотится в пограничной зоне.
Выехав с Ашхабада ранним утром, до места дислокации добрались лишь к обеду. Постреляли от
души (я – по деревьям и редко попадающимся столбам). А вечером по традиции, приготовив
охотничьи трофеи, под пару ящиков водки сели травить приличествующие моменту байки.
(Кстати, в темноте по ту сторону рядышком расположенной границы сотнями огней сиял
иранский город Серахс). Среди прочих прозвучала и легенда о человеке-призраке пустыни, которого якобы не раз видели именно в этих местах.
Спустя некоторое время (где-то в три часа ночи) у нас начали заканчиваться дрова для костра. На
одной из машин было решено проехать к зимней стоянке овцеводов, расположенной совсем
неподалеку. За руль вездехода сел один из туркмен, я – рядом с ним и двинулись по ночной
пустыне. Зрелище, я вам скажу, еще то! Усеянный миллионами звезд небосвод, казалось, лежит на
плечах. Еще мгновенье, и мы будем раздавлены между жерновами земли и космоса! А фары
вырывают из кромешной тьмы диковинной формы растения – словно пробираешься по
незнакомой планете.
Наконец автомобиль остановился. Водитель вылез из кабины. Я, признаюсь, на мгновенье
задержался, раздумывая, выбираться ли из нее вообще. Честно говоря, ночная пустыня чем-то
пугала. В том числе, и хищными зверьми.
Мои колебания были прерваны нечеловеческим криком (это посреди Каракумов в три часа ночи!).
Мороз, несмотря на изрядную духоту, буквально продрал мою кожу. И тут в кабину ворвался
водитель: цвет его смуглого лица напоминал мел.
– Николай! – закричал он. – Там кто-то есть!!
И что есть силы задрыгал ногой, которая еще оставалась наружи. Глаза его, мне показалось, закатились.
– Закрой дверцу! – как бы из последних сил прохрипел он.
И… полез прямо на меня: как я понял, чтобы оказаться подальше от полуоткрытой дверцы с его
стороны. Ее мы общими усилиями, наконец, захлопнули. О дровах уже не могло идти никакой
речи. Главное – вернуться к компании.
Успокоившись немного, водитель уже внятным голосом проговорил (матерные слова убираю):
– Представляешь, я только сделал пару шагов, как ОНО на меня как бросится!!!
– А на то похоже?
– На человека. Только очень черного и с полностью закрытым лицом.
– И кто или что это может быть, как ты думаешь?
– Только человек-призрак пустыни, кто же еще?!
Вы знаете, я почти поверил. В самом деле, кто еще будет шастать так далеко от населенных