Наглый роман
Шрифт:
Я забираю у него коробку чая. — Я сделаю это.
— Отдай мне коробку, Ваня.
— Мне не нужна нянька. Я сам могу приготовить чай, так что возвращайся наверх, чем бы ты там ни занимался.
— Нет. — Он усиливает хватку.
— В чем твоя проблема? Я беременна, а не инвалид. Почему ты не можешь просто… — Я встаю, чтобы обогнуть стойку и получше ухватиться за коробку.
— Оставайся на месте, Бекфорд, или, клянусь, я привяжу тебя к стулу, и тебе это не понравится.
Я дрожу всем телом при
— Как ты думаешь, с кем ты разговариваешь? — Я взвизгиваю, запыхавшись и расстроенная.
— Мы узнали, что ты беременна, день назад, и ты думаешь, что я собираюсь дурачиться с какой-то другой девушкой сегодня вечером? Какого черта, Ван?
— А что в этом плохого? — Я кричу в ответ. Поскольку он орет, я тоже могу это сделать. Я дико размахиваю руками. — Это нормально — видеть других людей. Не похоже, что мы женаты по-настоящему.
Хадин смотрит на меня так, словно у меня выросли дьявольские рога. — Насколько ужасным человеком ты меня считаешь?
Похоже, он искренне обижен, и это сбивает меня с толку.
Но я не понимаю. Между нами ничего не изменилось из-за того, что его сперма устроила вечеринку в моем чреве. И если он думает, что должен приковать себя ко мне из-за ребенка, я бы предпочла, чтобы он этого не делал. Я всей душой ненавижу жалость и никогда не подписывалась на технику ‘используй ребенка, чтобы привязать мужчину’. Мужчина, который эмоционально исчерпан, эмоционально исчерпан и сам. Втягивать невинного ребенка в эту историю не только эгоистично, но и безответственно.
— Я говорил тебе, что буду рядом, — выдавливает Хадин. Судя по яростному взгляду, который он бросает на меня, я думаю, он начинает сожалеть о своем обещании.
— То, что у нас будет ребенок, — это совершенно отдельная вещь от того, что мы встречаемся с другими людьми, — настаиваю я. — Если завтра я встречусь с мистером Райтом, ничто не говорит о том, что я не могу с ним встречаться.
Его серые глаза наполняются ледяным огнем. Он опускает ложку в чашку, кладет огромные руки на стойку и наклоняется, пока не оказывается в дюйме от моего лица. — В здании суда есть юридический документ, подписанный Элвисом Пресли, который гласит обратное.
— Документ, подписанный мертвым человеком, недействителен, — указываю я.
— Этот документ, — он придвигается еще ближе, — доказательство того, что ты принадлежишь мне.
— Чрезвычайно архаичный взгляд на брак, — бормочу я. Предполагалось, что в словах будет больше жара, но давай же? Как мне выиграть спор, когда великолепное лицо Хадина находится всего в нескольких сантиметрах от моего?
Я беременна, а не слепа.
Хадин внезапно отстраняется и дует на мой чай. При виде его поджатых губ мне хочется сбросить с себя пижаму. Здесь становится
— Не пей слишком быстро, — рычит он, протягивая мне кружку. — Он горячий.
Я обхватываю его руками и пью. — Ой. Ой. — Он обжигает мне язык, но он такой вкусный, и я не могу остановиться. — Ой. — Я пью еще. Чай без кофеина готов одним глотком.
Я ставлю свою кружку на стойку и счастливо вздыхаю. Мое сердце смягчается теперь, когда мой жидкий эликсир течет по моим венам.
Я высовываю язык и раздуваю его. — Это больно, но оно того стоит.
— Ты никогда не слушаешь, — ворчит Хадин. Он наливает мне воды и сует стакан мне в руки.
Я проглатываю это как попало.
— Ты большой ребенок. — Хадин перегибается через стойку и проводит большим пальцем по моей нижней губе.
Мои глаза встречаются с его.
У меня мурашки бегут по рукам.
Его большой палец мягко касается моей кожи, а его глаза завораживают. Как лунный свет, отражающийся в тихом океане. Я чувствую, как бьется пульс у меня в голове. И желание, охватившее меня, настолько сильное, что я не могу даже пошевелиться.
— Ваня, — говорит он.
— Что? — прохрипела я.
— Когда я сказал, что позабочусь о тебе и ребенке, я сделал выбор. И я собираюсь принять все, что связано с этим выбором, независимо от последствий.
Его рука все еще на моем лице, но теперь она скользит вверх и вниз по моей нижней губе.
— Человеком, с которым я разговаривал по телефону сегодня вечером, была моя мать. Она была обеспокоена, по-настоящему расстроена происходящим. Потребовалось много времени, чтобы успокоить ее.
— Человек, для которого ты спешил домой, чтобы позвонить, был твоей матерью?
— Как ты думаешь, кто это был?
Я сжимаю губы. На мгновение ничто, кроме звука нашего дыхания, не смеет нарушить тишину между нами.
Мои конечности кажутся тяжелыми, а воздух колеблется таким образом, что мне это не особо нравится.
В мире красоты единственное, что может разрушить модель быстрее, чем наркотики, — это неудачный разрыв отношений. Для Хадина профилактика лучше лечения. Я должна избегать с ним любых ловушек не только ради своей карьеры, но и ради нашего ребенка.
По крайней мере, прямо сейчас наша дружба, основанная на десятилетиях, удерживает нас вместе на тонкой ниточке. Если эта ниточка когда-нибудь лопнет и мы заставим себя завязать романтические отношения ради ‘создания идеальной семьи’, нет никакой гарантии, что это сработает. Или что у нас даже будет наша история, которая удержит нас вместе.
Я осторожно убираю его руку от своего лица. — О том, что я сказала ранее. Это был дерзкий ход.
— Дерзкий?
— Ребенок слушает. — Я прижимаю обе руки к животу. — Я стараюсь не ругаться так сильно.