Накопление капитала
Шрифт:
В своей тупой ограниченности они против поглотившего их потока грязи и лавы капитализма боролись самыми примитивными средствами, — оружием, которое можно найти лишь в арсенале тупоумных и упрямых крестьян; они лишили всяких политических прав массу «уитландцев», которые значительно превосходили их числом и по сравнению с ними были представителями капитала власти и духа времени! Но это была лишь плохая шутка, а времена были серьезные. Дивиденды сильно страдали от крестьянско-республиканского хозяйничания, Оно стало нестерпимым для капиталистических дивидендов, и горнопромышленный капитал взбунтовался. Британское южноафриканское общество строило железные дороги, усмиряло кафров, организовывало восстания уитландцев и в конце концов провоцировало бурскую войну. Час крестьянского хозяйства пробил. В Соединенных штатах война была исходной точкой переворота, в Южной Африке она была его концом. Результат был один и тот же — победа капитала над мелким крестьянским хозяйством, которое со своей стороны возникло на обломках примитивных натуральнохозяйственных организаций туземцев. Сопротивление бурских республик против Англии было столь же безнадежно, как сопротивление американского фермера против господства капитала в Соединенных штатах. В новом Южноафриканском союзе, который,
Разорение самостоятельного ремесла конкуренцией капитала представляет собою менее бурный, но не менее мучительный процесс. Домашняя капиталистическая промышленность является самой темной его стороной. Но на этом вопросе останавливаться излишне.
Общий результат борьбы между капитализмом и простым товарным хозяйством заключается в следующем: поставивши товарное хозяйство на место натурального, капитал сам становится на место простого товарного хозяйства. Следовательно, если капитализм живет некапиталистическими формациями, то он, точнее говоря, живет разорением этих формаций, и если ему для накопления безусловно необходима некапиталистическая среда, то она нужна ему как питательная почва; за счет высасывания ее соков совершается накопление. С точки зрения исторической, накопление капитала является процессом обмена веществ между капиталистическими и докапиталистическими способами производства. Без докапиталистических способов производства накопление не может иметь места, само накопление состоит, с этой точки зрения, в разъедании и ассимилировании этих способов производства. Поэтому накопление капитала без некапиталистических формаций так же невозможно, как невозможно дальнейшее существование этих последних рядом с капиталистическим накоплением. Лишь в постоянном прогрессирующем разрушении некапиталистических формаций даны условия для накопления капитала.
Итак то, что Маркс принял как предпосылку своей схемы накопления, соответствует лишь объективной исторической тенденции процесса накопления и его теоретическому конечному результату. Процесс накопления имеет тенденцию ставить всюду на место натурального хозяйства простое товарное хозяйство, на место последнего — капиталистическое хозяйство: он стремится осуществить во всех странах и отраслях абсолютное господство капиталистического производства как единственного и исключительного способа производства.
Но здесь начинается тупик. Раз конечный результат достигнут, — что является, однако, теоретической конструкцией, — накопление становится невозможным: реализация и капитализация прибавочной стоимости превращаются в неразрешимую задачу. Марксова схема расширенного воспроизводства в момент ее соответствия действительности означает исход, историческую грань процесса накопления и, следовательно, конец капиталистического производства. Невозможность накопления означает с капиталистической точки зрения невозможность дальнейшего развития производительных сил и, следовательно, объективную историческую необходимость гибели капитализма. Отсюда вытекает полное противоречий движение последней империалистической фазы капитала как заключительного периода его исторического пути.
Итак, марксова схема расширенного воспроизводства не соответствует условиям накопления, пока оно прогрессирует: оно не может происходить при наличности определенных взаимоотношений и зависимостей, существующих между обоими крупными подразделениями общественного производства (между подразделением средств производства и подразделением средств существования), как они формулированы в схеме. Накопление является не только внутренним отношением между отраслями капиталистического хозяйства: оно прежде всего является отношением между капиталом и некапиталистической средой; в этой среде каждая из обеих крупных отраслей производства отчасти может вести процесс накопления самостоятельно независимо от другой, причем движения обеих отраслей на каждом шагу перекрещиваются и поглощают друг друга. Вытекающие отсюда запутанные отношения, различие в темпе и направлении хода накопления в обоих подразделениях, их вещественные отношения и отношения стоимости с некапиталистическими формами производства не поддаются точному схематичному выражению. Марксова схема накопления является лишь теоретическим выражением для того момента, когда господство капитала достигает своей последней грани. В этом смысле она является такой же научной фикцией, как его схема простого воспроизводства, которая дает теоретическую формулировку исходной точки капиталистического производства. Но между этими двумя фикциями заключается точное познание накопления капитала и его законов.
Глава тридцатая. Международный заем
Империалистическая фаза накопления капитала, или фаза мировой конкуренции капитала, совпадает с индустриализацией и капиталистической эмансипацией прежних гинтерландов капитала, в которых происходила реализация его прибавочной стоимости. Специфическими методами действия для этой фазы являются иностранные займы, постройка железных дорог, революции и войны. Последнее десятилетие, с 1900 по 1910 г., в особенности характерно для империалистического мирового движения капитала в Азии и части Европы, граничащей с Азией, — в России, в Турции, в Персии, в Индии, в Японии, в Китае, равно как в Северной Африке. Как расширение товарного хозяйства за счет натурального и капиталистического производства за счет простого товарного производства осуществлялось при помощи войн, социальных кризисов и уничтожения целых социальных формаций, так превращение экономических гинтерландов и колоний в капиталистические самостоятельные единицы протекает в связи с революциями и войнами. Революция необходима в процессе капиталистической эмансипации гинтерландов для того, чтобы взорвать сохранившиеся со времен натурального и простого товарного хозяйства, а потому устаревшие государственные формы и создать современный государственный аппарат, приспособленный для целей капиталистического производства. Сюда относятся русская, турецкая и китайская революции. Тот факт, что эти революции — в особенности русская и китайская — одновременно с прямыми политическими требованиями господства капитала сопровождаются отчасти разными устарелыми докапиталистическими претензиями, отчасти совершенно новыми, направленными против господства капитала противоречиями, обусловливает их глубину и их могущественную силу, но затрудняет и тормозит их победоносное шествие. Война является обыкновенно методом молодого капиталистического государства, чтобы сбросить опеку старых капиталистических стран; это — боевое крещение и проба капиталистической самостоятельности современного государства. Поэтому военная реформа, а вместе с тем реформа финансовая являются повсюду введением в процесс развития хозяйственной самостоятельности соответствующих стран.
Развитие железнодорожной сети приблизительно отражает степень проникновения капитала. Железнодорожная сеть росла быстрее всего в 40-х годах в Европе, в 50-х годах в Америке, в 60-х годах в Азии, в 70-х и 80-х годах в Австралии и в 90-х годах в Африке [309] .
Связанные с постройкой железных дорог и с вооружениями государственные займы во всех странах сопровождают все стадии накопления капитала — введение товарного хозяйства, индустриализацию стран, капиталистическое революционизирование сельского хозяйства и эмансипацию молодых капиталистических государств. Функции займа в капиталистическом накоплении весьма многообразны: он превращает в капитал деньги, деньги некапиталистических слоев, деньги как товарный эквивалент (сбережения людей мелкого достатка) или деньги, образующие потребительный фонд элементов, близких к классу капиталистов; он превращает денежный капитал в производительный посредством государственного железнодорожного строительства и военных поставок; он переносит накопленный капитал из старых капиталистических стран в молодые. Заем переносил капитал в XVI и в XVII столетиях из итальянских городов в Англию, в XVIII столетии из Голландии в Англию, в XIX столетии из Англии в американские республики и в Австралию, из Франции, Германии и Бельгии в Россию, а в настоящее время из Германии в Турцию, из Англии, Германии и Франции в Китай и при посредничестве России в Персию.
309
Длина железнодорожной сети в км измерялась:
Прирост в процентах исчисляется соответственно этому в следующих цифрах:
В период империализма внешний заем играет исключительную роль как средство, способствующее превращению молодых капиталистических государств в самостоятельные единицы. Полное противоречий содержание империалистической фазы ясно проявляется в противоречиях современной системы внешних займов. Внешние займы необходимы для эмансипации восходящих капиталистических государств, но они в то же время являются для старых капиталистических государств вернейшим средством для того, чтобы установить опеку над молодыми странами, чтобы контролировать их финансы и оказывать давление на их внешнюю, таможенную и торговую политику. Они являются лучшим средством для того, чтобы открывать для накопленного капитала старых стран новые сферы приложения и в то же время создавать для этих стран новых конкурентов, для того, чтобы расширять поле деятельности накопления капитала и в то же время суживать его.
Эти противоречия международной системы займов являются лучшим показателем того, насколько условия реализации и условия капитализации прибавочной стоимости не совпадают во времени и в пространстве. Реализация прибавочной стоимости требует только всеобщего расширения товарного производства, напротив того, его капитализация требует прогрессивного вытеснения простого товарного производства капиталистическим. Вследствие этого реализация и капитализация прибавочной стоимости втискиваются во все более узкие рамки. Это явление отражается во вложении международного капитала в постройку мировой железнодорожной сети. От 30-х до 60-х годов XIX столетия постройка железных дорог и заключавшиеся для этого займы служили главным образом для вытеснения натурального хозяйства и для расширения товарного. Такова была роль североамериканских железных дорог, построенных за счет европейского капитала, и русских железнодорожных займов 60-х годов. Напротив того, железнодорожное строительство в Азии — приблизительно за последние 20 лет — и в Африке служит почти исключительно целям империалистической политики, хозяйственному монополизированию и политическому подчинению гинтерландов. Такова же роль восточноазиатского и среднеазиатского железнодорожного строительства России. Военная оккупация Манчжурии Россией была, как известно, подготовлена отправкой войск для охраны русских инженеров, работавших на постройке Манчжурской железной дороги. Такой же характер носят гарантированные Россией железнодорожные концессии в Персии, немецкие железнодорожные предприятия в Малой Азии и в Мессопотамии и английские и немецкие железнодорожные предприятия в Африке.
Здесь нужно рассмотреть одно недоразумение, касающееся приложения капиталов в чужих странах и спроса, исходящего от этих стран. Вывоз английского капитала в Америку играл огромную роль уже в начале 20-х годов прошлого столетия; он был в значительной степени виной первого настоящего торгово-промышленного кризиса, разразившегося в Англии в 1825 г. С 1824 г. лондонская биржа была наводнена южноамериканскими ценными бумагами. В 1824–1825 гг. вновь образовавшиеся штаты Южной и Центральной Америки заключили в Лондоне государственные займы свыше чем на 20 миллионов фунтов стерлингов. Кроме того в Лондоне было размещено огромное количество южноамериканских промышленных и других акций. Внезапный подъем и открытие южноамериканских рынков со своей стороны вызвали сильное повышение вывоза английских товаров в южноамериканские и центральноамериканские государства. Вывоз британских товаров в эти страны исчислялся: в 1821 г. 2,9 млн. фунт, ст., в 1825 г. 6,4 млн. фунт. ст.