Наковальня звезд
Шрифт:
— Я никому не верю.
— И всё же, я слушаю тебя.
— Те другие… они видели что-то иное. Признайся, ты ведь никому из нас не веришь?
Мартин ободряюще улыбнулся. Продолжай, продолжай…
— Ты думаешь, что все это начала я, — сказала Роза.
— Совсем я не думаю так. А как ты сама считаешь?
— Я первая увидела это, — затаив дыхание, прошептала Роза, — Это моё.
— Скажи, если это выше твоего понимания, разве ты можешь что-то контролировать? — разговор принимал опасный оборот. Роза была слишком глубоко введена в заблуждение, — Ты чересчур взволнована.
— У меня хотят отнять даже это. Ведь я и так ничего не имею, — она склонила голову, — Я не знаю, что мне делать.
Такой поворот разговора был сюрпризом для Мартина. От удивления он даже открыл рот, затем сглотнул слюну и сказал:
— Бог с тобой, Роза.
— Я не говорю, что я… Нет, нет, я не говорила, что мы ничего не видели.
— Послушай, сядь… Ну, пожалуйста, только не молчи.
Роза отвела глаза в сторону и покачала головой:
— Я не хочу, чтобы что-то мешало Работе, но боюсь, что это может повредить нам, нашему делу.
— Что это? Что тебе известно?
Она всхлипнула и отвернулась, чтобы скрыть слезы.
— Я помню о присяге Земле, Мартин. Я ни за что не стала бы делать этого сама.
— Так ты уверена, что это реальность?
— У меня — да. О других не знаю. Это было более реально, чем я сама. Сейчас это зарубцевалось, но это было. Я должна стыдиться этого?
— Не знаю. Расскажи поподробнее.
— Я выполняла свою работу, — сказала Роза. — Я старалась сосредоточиться, но это мне не удавалось. Знаешь, мне нет места на «Спутнике Зари», так же, как в своё время не было места на Центральном Ковчеге и на Земле. Не удивляйся и не ломай голову над этим, причина во мне самой… Все смотрят на меня, как на пустое место…
— Нет, нет, ты не права. Ты совсем не одинока.
— Если бы то, что со мной случилось, стало бы важным, это сделало бы и меня полезной. Люди не смотрели бы на меня, как на пустое место… Ладно, Мартин, мне пора идти… Я хочу поскорее все забыть.
— А как ты думаешь, Роза, что видела Алексис?
— Я не знаю, что она видела. То, что она рассказывает, похоже на мой случай, но этого не может быть.
— По-твоему, это тоже случилось на самом деле?
— Алексис думает, что да.
— Роза, ты не сомневайся, я верю вам. И тебе, и Алексис. Продолжай выполнять свои обязанности и принимай участие в тренировках. Но когда у тебя появится свободное время, пожалуйста, понаблюдай за кораблём — до его разделения. Если подобное не повторится, мы просто забудем об этом. Договорились?
— А как же Жанетта и Нэнси?
— Жанетта видела свою мать. Нэнси… Я даже толком и не понял что…
— Может быть, Оно способно принимать различные формы… В зависимости от наших мыслей.
Мартин внутренне содрогнулся. Был определённый риск. Вскрывая нарыв, то есть тем самым подтверждая его существование, можно не только очистить его, но и распространить инфекцию.
— В любом случае, ты — одна из нас, и всё, что случается с тобой, очень важно для всех.
— Я — большая уродина, — неожиданно прошептала Роза, сжимая пальцы в кулаки. Ещё ребёнком я была всех выше и толще, и все избегали меня. Я надеялась, что здесь, на корабле, у меня будет Работа, и я стану важной и интересной для тех, кто игнорировал меня, для тех, кто теперь уже погиб на Земле.
Мартин взял её за руку и, поглаживая, попытался разжать кулак. Она уставилась на его руки, словно они были чем-то потусторонним. Её голос зазвенел:
— Да, я хотела что-то значить для них. Но когда я вступила на «Спутник Зари», практически ничего не изменилось. Здесь нет ничего такого, чтобы сделав это, я стала им интересной.
— Ты — одна из нас, — повторил Мартин, притянул её к себе и обнял, сразу же почувствовав мясистые плечи, обширную грудную клетку, маленькую грудь, почувствовал её напряжённость. Он улыбнулся ей, как большому, испугавшемуся животному.
— Мы не хотим потерять тебя. Никто не хочет. Делай то, что считаешь нужным, и, в конце концов, результат не замедлит сказаться.
Она оттолкнула его своими большими сильными руками и, взглянув на него в упор, сказала:
— Хорошо.
Теперь Роза уже улыбалась, как маленькая девочка. Может быть, до этого никто никогда не обнимал её? Как дети мог ли так игнорировать одну из них? Видя не только боль, но и надежду в её глазах — робкую скрываемую надежду — Мартин засомневался, а прав ли он, воспользовавшись вот такими, возможно, запрещёнными методами влияния?
Осталось так мало времени.
Роза вышла — похоже, она почти успокоилась. Затем в каюту Мартина по очереди приходили Алексис, Нэнси и Жанетта. Но они не добавили ничего нового. Но так или иначе, Мартин почувствовал, что ему всё же удалось разорвать цепочку событий. Все снова пошло гладко. Но стоило ли ради этого было жертвовать Розой?
До разделения оставались часы. Время летело поразительно быстро. Все группы по-прежнему тренировались — равно успешно. Казалось, дети приготовились, как следует.
Каждый час исследовательская команда Хакима выдавала все новую и новую информацию.
Пришло время принять решение.
В классной комнате, в присутствии Матери Войны, Мартин зачитал правила принятия решения. В своё время Стефания Перо Крыла и Гарпал Опережающий Время сформулировали эти правила. Получилось нечто среднее между кодексом Правосудия, царящими на Центральном Ковчеге, и древнейшими законами племени Хаммураби…
Выбрали двенадцать присяжных. Каждый из выбранных имел право отказаться от должности, но никто не сделал этого. Скорее с сомнением и угрызением совести, чем с удовлетворением, Мартин услышал, как Роза даёт клятву присяжного, которую когда-то сочинила Стефания:
Я буду судить справедливо, руководствуясь только законами Правосудия, и требовать наказания только при неопровержимости доказательств вины. Ни ненависть, ни страх, ни прочие эмоции не смогут повлиять на моё решение. Господи, помоги мне не покривить душой во имя правды, во имя памяти о Земле, во имя моей семьи, во имя всего того, что мне дорого…
Выбор присяжных и их приведение к присяге растянулось на целый час. Адвоката должен был выбрать Мартин. К ужасу Хакима, Мартин указал именно на него.