Наковальня звезд
Шрифт:
— У Полыни нет аналогов? — спросил Гарпал.
— Нет. Даже Мать Войны не может отыскать в архивах ничего подобного.
— Наверное, это ловушка. Кто-то специально создал эту мёртвую систему, в которую мы будем втянуты и потеряем время, энергию и запасы горючего. Это летающий камуфляж, приманивающий отвратительными доказательствами прошлых грехов.
Мартин прикоснулся пальцем к носу и пожал плечами:
— Мать Войны считает, что доказательства достаточно убедительны, — он взглянул на Терезу, которая, казалось, дремала, взгляд полуприкрытых глаз остановился где-то на стене, выше головы Мартина.
— А что, если это действительно ловушка? И мы потеряем все ради ничего? — вмешался Джордж Кролик.
Мартин не ответил.
— Мы уже приняли решение, — спокойно сказала Стефания. — У нас нет доказательств, что это ловушка. У нас вообще ни в чём нет уверенности.
— А пять масс?
— Разве это добавляет уверенности? — усмехнулся Гарпал.
Мартин накрыл рукой коричневатое изображение Небучадназара, так похожее на грязный резиновый мяч. Исследовательская команда проводила совещание в столовой, и носовое помещение временно пустовало. Мартин воспользовался возможностью увидеть цель одному.
Мы же все равно уничтожим вас. Почему вы не реагируете? Почему столь молчаливы?
— Я не думаю, что это ловушка, — Мартин не заметил, как Вильям оказался рядом. — Скорее всего, они оставили Полынь, как жертву. Я думаю, это был их дом, но он стар сейчас, так же, как и они. Может быть, они — строители и проектировщики — остались ждать разрушения, остались ждать возмездия.
Мартин, нахмурившись, посмотрел на Вильяма через плечо. Вильям в ответ на его мрачный взгляд улыбнулся очаровательной улыбкой и приветственно поднял руку, как если бы они летали по разные стороны прозрачного носа корабля.
— Если мы высадимся на планету и хорошенько исследуем её… исследуем пещеры, туннели — всё, что там есть, мы непременно найдём виновников, дожидающихся Правосудия.
— Бог с тобой, Вильям, — воскликнул Мартин, отворачиваясь.
— Что за чудные мысли, да?
— Ты это сказал, а не я.
— Те, кто изготовил разрушителей, сами выдают себя и свой мир… Но нам этого мало. Мы хотим, чтобы от них не осталось и следа, не так ли? Получить только создателей, по сути лидеров, нам ведь недостаточно?
Мартин продолжал молчать, все больше и больше злясь. Эта фантастические домыслы были не только бесполезными, они были продуманно вредными, задевающие их моральные устои.
— Надеюсь, ты больше никому не высказавал своих догадок?
— Я держал свои глупые мысли про себя… Ты — исключение.
— Ну и отлично, — возможно, более резко, чем это было необходимо, произнёс Мартин.
— Не будь слишком безжалостным, Мартин, — продолжал Вильям. — Ты сомневаешься, что создатели убийц вообще могут испытывать чувство вины, да? А ты разве не допускаешь, что они могут измениться после того, как выпустили роботов-разрушителей? А возможен и такой вариант: какое-то правительство тиранов построило и выпустило машины-разрушители, а затем оно было свергнуто, и на их место пришло другое. И вот это новое правительство пришло к выводу, что лучше всего для них будет оставить решение за нами, и, в крайнем случае, даже позволить нам разрушить их родной дом. Это было бы отлично, не правда ли?
— Отлично — не то слово, — ответил Мартин. Его гнев спадал. Вильям часто играл в подобные игры: что-то среднее между защитой дьявола и забавами необуздаемого чертёнка.
— Я не лукавлю, Мартин. Мне кажется, что именно так оно и есть. Если это ловушка, то мы уже слишком близко к ней подошли… Да и потом, что это за вид ловушки, которая сработает только один раз? Ведь теоретически возможны дюжины, даже сотни Кораблей Правосудия. Мы зашли слишком далеко, чтобы это было ловушкой. Мы достанем их, Мартин.
В ответ Мартин просто кивнул.
— Ты, должно быть, чувствуешь себя очень странно сейчас, — мягко заметил Вильям. — Это уже так близко.
— Мы здесь. Именно этого мы так долго ждали и так долго тренировались тоже для этого, — сказал Мартин.
— Когда мы тренировались, мы никогда не представляли себе лёгкого задания. Так кто же они? Подсадные утки? Или виновники, обнажившие свою грудь? Что же нам делать? Прыгать на высокую стену, в надежде схватить уздечку? Или годами выжидать? Но ведь так можно сойти с ума.
— Мы сделаем это. Ты-то что чувствуешь?
— Оцепенение, — ответил Вильям. — Вместе с Фредом Соколом я должен отправиться на бомбардировщике и сбрасывать манипуляторы и производители.
— Я очень бы хотел быть вместе с вами.
Вильям кивнул:
— Да, мы находимся в привилегированном положении. Именно мы спускаем курок, мстя за Землю.
Какое-то время они молчали, разговор замкнулся, не придя ни к какому заключению.
— Я понимаю, что все это не очень здорово, Вильям, — сказал после продолжительной паузы Мартин. — Но ведь никто и не предполагал, что наш ждёт что-то замечательное. Разве ты ждал чего-то другого?
Вильям ласково потрепал Мартина за шею.
— И всё-таки, это должно было проходить не так. Это должна была быть шумная акция — опасная, но возбуждающая.
— Ты чувствуешь себя очень одиноким, да?
Вильям закрыл глаза.
— Я чувствую себя, как Роза Секвойа, — сказал он. — Интересно, как они там, на «Зайце»? Ведь им приходится делать даже меньше работы, чем нам. Войско второй линии.
— Ты одинок?
— Нет, Мартин. Правда, нет. Да, меня бросил любовник. Но ведь это так тривиально. К тому же, ты очень своевременно включил в команду «Черепахи» пару моих соотечественников. Они менее сдержанны, чем я . Уже есть предложения.
— Но не любовь, — заметил Мартин.
Вильям вновь закрыл глаза и кивнул.
— Да, большого чувства не предвидится. А как у тебя с Терезой?
— Мы до сих пор любим друг друга, — пристально наблюдая за лицом друга, произнёс Мартин.
— Должно быть, это такой комфорт.
— Я никогда не переставал любить тебя, Вильям.
— Я не нуждаюсь в комфортных траханьях, — запальчиво воскликнул Вильям.
— Я не это имел в виду. Ты часть меня.
— Не очень-то значительная часть, — подчеркнул Вильям, искоса поглядывая на Мартина. На его губах промелькнула грустная улыбка.