Наложница для нетерпеливого дракона
Шрифт:
— Никуда я не забрался, — хладнокровно ответил Данкан, перебив брата, который, оказалось, готов был впасть а истерику. — Но попытался, если уж быть честным до конца. Не волнуйся; за это дорогой гость уже спросил с меня и даже дал понять, что простил — с условием, что больше не увидит перед собой моей рожи. Зато я узнал нечто такое, что тебе явно не понравится, и куда больше, чем то, что я попытался ухватить Леди Дракон за задницу.
— Что же, — скорее по инерции, чем из любопытства, спросил старший брат.
— Леди Дракон вовсе не сестра ему, — ответил Данкан. — Она человеческая самка, и его любовница, и очень дорога
От услышанного на красивом лице старшего дракона выписались такое изумление, что Данкан расхохотался.
— Ты выглядишь очень глупо, — язвительно заметил он.
— Любовница! — выдохнул старший дракон. — Его любовница участвует в смотринах?! И решает, станет ли моя сестра его женой?!
— О да, — кивнул Данкан. — Чувствуешь, какова цена этой человеческой самки? И чувствуешь, как уплывают из твоих цепких рук его денежки?
Старший дракон не ответил; лишь желваки заиграли на его щеках, он зло сжал зубы, чтобы сию минуту не выкрикнуть оскорбительные ругательства в адрес гостя.
— Вероятно, не все ещё потеряно, — глухо произнес он наконец. — Самка из людей вряд ли сможет подарить ему наследника. Он может бесконечно любить ее, но рано или поздно она состарится и умрет, а Анна к тому времени расцветёт ещё краше. Вероятно, он понимает это, и все же захочет заключить союз.
— Не захочет, — отрезал Данкан. — Я видел его одержимость. Ради нее он готов был убить меня; он пригрозил, что истребит всю нашу семью, если с его драгоценной самкой что-либо произойдет. На твоём месте я бы не рассчитывал на брак Анны; возьми его подарки и пусть он катится обратно. Смысла унижаться перед ним нет.
Старший дракон упрямо замотал головой, отгоняя тени тех мыслей, которые все это время втайне терзали его, и которые теперь нахальный младший посмел озвучить.
— Нет, — упрямо ответил он. — Вероятно, он передумает. Если же нет, — в черных его глазах сверкнул хищный блеск, — то…
Он не договорил, чем именно Эрику грозит его увлечение Хлоей; взгляд его упал на Робера, о котором драконы забыли в пылу своего спора.
— А с этим что делать? — кровожадно поинтересовался старший дракон. — Он может нашептать господину жениху то, чего ему знать совсем не надобно. Свернуть ему шею и представить все так, будто он скончался от побоев?
— Не получится — небрежно заметил Данкан, рассматривая Робера, который от страха и слове не мог вымолвить. — От пощечин ещё никто не умирал.
— Его запросто мог хватить удар, — возразил старший дракон.
— Эй, эй, эй! — заверещал Робер, сообразив, что ему и в самом деле сейчас могут свернуть шею. — Вообще-то, я на вашей стороне!
— Отчего бы? — недоверчиво поинтересовался старший дракон.
— Точно, — подтвердил Данкан. — Он предлагал свою помощь, и даже вызывался доставить своему господину некую вещицу Анны.
— Предатель? Тогда ему точно нужно свернуть шею, он этого заслуживает!
— Да послушайте меня! — взвизгнул Робер, даже подпрыгивая от ужаса на заднице. — Я и в самом деле был бы рад видеть своей госпожой вашу благородную сестру, а не эту девушку!
— Чего плохого она тебе сделала?
— Да ничего плохого, — затрещал Робер, — дева чистый ангел…
Тут он поперхнулся, вспомнив глаза несчастного Мишеля, натянутого на живой камень.
— Просто господину Дракону нужен наследник, — вцепляясь в слова старшего дракона как в спасительную соломинку, радостно продолжил он. — Сейчас чувства ему затмили разум, а потом, тогда все окончится? Господа Анна прекрасна, такая девушка долго ждать не будет. Желающий на ее руку найдется, — пел Робер, льстя братьям. — Где потом мой господин найдет себе достойную невесту?
— Разумно, — заметил старший дракон. Данкан смолчал, но судя по выражению его лица, он ни на грош не верил Роберу.
— Поэтому, — вдохновленный поддержкой старшего дракона, пел Робер дальше, — я и хотел бы… и любые средства хороши! Я слушал о ритуале, и, поверьте, ничто не причиняет мне боли больше, чем осознание того факта, что у моего хозяина придется изъять его волю, и заставить его, но иного способа вразумить его я не вижу! Но меня утешает то, что все это я сделаю для его же блага!
— Благо, — насмешливо фыркнул Данкан. — Вам, людям, не понять, каковы последствия этого ритуала — а говорят, что после него дракона может одолеть тоска, да такая сильная, что он и убить себя может.
— Этого точно никто не знает, — огрызнулся старший дракон. — Хорошо. Мы принимаем вашу помощь; я верю в ваше бескорыстие и преданность вашему господину. Поэтому мы попытаемся свести их так… Путем ритуала.
Анна, как любая красивая девушка, была очень тщеславна и красотой своей очень гордилась. И, откровенно говоря, ей было чем гордиться.
Представляя себе свою дальнейшую судьбу, она видела себя не иначе как признанной королевой красоты. Ее жених, по ее разумению, должен был оказаться самым красивым, самым богатым и щедрым юношей в округе, разумеется таким, что все все девушки в округе тайно было в него влюблены и страдали. И встретить его она должна была где-нибудь на балу, где она непременно поразила бы его в самое сердце своей красотой, а он — ее. Разумеется, далее последовало бы пылкие объяснения, настойчивые ухаживания с принесением богатых даров, и, наконец, побег. В мечтах Анна ее возлюбленный ловко похищал у братьев, такой смельчак!
Брак с молодым соседом поэтому Анне казался банальным и скучным, а сам Эрик, которого юная невеста ни разу не видела, представлялся ей чем-то вроде деревенского увальня. Поэтому второй любимой мечтой девушки были грёзы о том, как ее свадьба с Эриком расстроится.
То ей взбредало в голову, что Эрик может оказаться столь неотесан, груб и дик, что братьям он совсем не понравится, и точас они укажут ему на дверь. То она воображала, что жених ее окажется бедным или, на худой конец, скупым, и братья не отдадут ему Анну. Пожалуй, вертясь перед зеркалом, примеряя темные строгие наряды, что выгодно подчеркнули бы белизну ее кожи и ее смиренное страдание, учась рыдать благородно — чтобы слезы катились по щекам красиво, а рот не кривился бы уродливо и глупо, — она провела больше времени, чем мечтая о судьбоносное бале. Ещё больше времени она провела все перед тем же зеркалом, разучивая пылкие и прекрасные в своей драматичности речи, которые она, Анна, собиралась произнести старшему брату, красиво бросившись ему в ноги и умоляя не отдавать ее за Эрика. Наигравшись в несчастную жертву, навертевшись перед зеркалом и налюбовавшись своей хорошенькой мордашкой, Анна тихонько вздыхала и начинала грезить о своем воображаемом прекрасном принце.