Наложница тирана
Шрифт:
— Звучит слишком самонадеянно, да? — улыбнулась Алекса. — Может, в моей мести есть безрассудство и безумие, но я не могу отступить. Ивар Остин забрал у меня все и должен поплатиться за свою самую главную ошибку.
— Какую ошибку совершил твой враг?
— Рассчитывал, что я умру — это его самая большая ошибка, за которую он поплатиться кровью своего рода. Я выжгу эту заразу, даже если умру с именем Остин на устах.
— Нет! — резко возразил Дауд.
— Что?..
— Не прошу тебя забыть о мести, но ты никогда не покинешь дом Грёз, — заявил Дауд. — Я понимаю твою боль и желание мести, поэтому прощу наивное стремление выжечь весь мир,
Алекса проглотила.
«Какая жажда убийства у этого мальчика, — подумала она. — Сколько раз я еще буду ошибаться в людях империи? Мне показалось, что он ничуть не похож на Карла Масура. Вот только этот юноша намного кровожаднее моего мужа и куда опаснее Ивара Остина. Говорить с таким хладнокровием способен только монстр, которому плевать на всех вокруг».
Она помнила, с каким цинизмом говорил Ивар Остин, который обладает невероятными талантами стратега и имеет сильную выдержку, хоть и скрывает это, пытаясь выставить себя недалеким глупцом. Она помнила, с какой жестокостью говорил Карл Масура, чей голос вызывал ужас в сердцах врагов. Ледяной взгляд, жестокий нрав и жажда убийства сделали его самым сильным воином королевства Шарджа. Теперь она увидела истинное лицо Дауда Аль Салила, чьё желание быть господином, правителем и главой этой семьи делает его не столь желанным, сколько жестоким, расчетливым и опасным человеком. Дауд плюнет в лицо друга, растопчет кости сестры и удушит наложницу, если они встанут у него на пути. Безумный и хладнокровный тип, который, в отличие от тех двоих, способен убить любого, даже своего родственника, чтобы испытать наслаждение.
— Я ведь не сказала, что пойду мстить прямо сейчас. — Алекса решила перевести все в шутку, чтобы еще сильнее не разозлить господина. — К тому же, мне нравится ваш дом Грёз, …господин.
— Я рад это слышать, иначе мне бы пришлось познакомить тебя со столбом, — с безразличием сказал Дауд. — Предлагаю договориться: не поднимай тему мести, не говори о бывшем муже и не думай о побеге, а я сделаю все, чтобы тебе было тут хорошо. Да и куда тебе идти, наложница? Твой дядя живет в городе Тарза и я это знаю. Даже если ты побежишь к нему, придется месяц идти по выжженной пустыни, к тому же, я ведь уже знаю, где тебя искать.
Алекса робко улыбнулась.
— Вы правы, господин Дауд, — сказала она. — Простите, но мне стало душно. Я бы хотела вернуться в комнату, если вы, разумеется, позволите.
Дауд провел ладонью по поверхности, указав на выход. Алекса улыбнулась, понимая, что теперь его очередь смотреть, как она будет выходить из бассейна и одеваться. В этом случае она решила сыграть на плотных клубах пара, которые не думали расплываться — все помещение заволокло так, что непросто было увидеть свой халат, оставленный на скамейке.
Она понимала одно: господин Дауд получит то, чего желает, хочется ей этого или нет. Можно пойти против системы и попытаться сбежать прямо сейчас, но слишком много факторов усложняют положение. Малик будет следить в оба глаза, евнухи Ыксана караулят дом Грёз днем и ночью, а еще господин, который уже показал клыки. Идти по пути сопротивление нельзя.
Алекса решила получить своё тем, чем наградила природа. Она сверкнула глазами, гордо задрала подбородок и развела лепестки губ, чтобы сделать сладкий вдох. Дауд был зачарован, но когда она встала, его охватила безумное желание повалить её
— Наложница! — проглотив слюну, окрикнул Дауд.
Алекса махнула волосы тыльной стороной руки, обернулась и сверкнула невинными глазами.
— Господин Дауд? — спросила она, сложив губки бантиком.
Он снова проглотил слюну, даже облизнулся.
— Не забудь принять лекарство, пожалуйста, — попросил он желанным тоном, сверкая похотливым взглядом.
— Как прикажете, господин Дауд. — Алекса сначала завернула волосы в полотенце, чтобы он еще немного посмотрел на её силуэт в этом тумане, а потом, завернувшись в полотенце, она накинула халат и подошла к воде. — Доброй ночи, господин Дауд, — исполнив реверанс, сказала она.
Чувствуя на своей спине желанный взгляд, она, не торопясь, покинула баню.
***
Дауд был прав только в одном: нужно принять лекарство, чтобы лечь со спокойным сердцем. Алекса в спешке вернулась в дом наложниц, распустила волосы, выбросив мокрое полотенце в корзину для грязных вещей и осмотрелась, чтобы найти свои лекарства, которые должна была оставить Локмания. Но на первом этаже ничего похожего на мешочек с травами, бурдюка с чаем и склянки с мазью она не нашла.
Пришлось посмотреть везде, обойти зал несколько раз и убедиться, что Локмания, видимо, забыла про них. Идти в такую погоду на улицу, чтобы добраться до дома Малика, ей не хотелось. Алекса решила подняться в свою спальню, в надежде, что привратница занесла бурдюк в комнату и оставила его на кровати, но и в темной спальне было пусто. Потом Алекса заглянула в каждую комнату, однако и тут её ждало разочарование — лекарства нигде не было, а ведь врач аукционного дома говорил, что лекарство нужно принимать два раза в день. Без чая еще можно обойтись, ибо Алекса пила этот чай всю дорогу, а вот без мази уже никак.
Осталась одна комната, но Алекса замерла, едва коснувшись ручки. За дверью были отчетливо слышны сладкие стоны. Вне всякого сомнения, это была Сабила, которая так сладко стонала, что Алекса облизнула губы. Все же один вопрос оставался без ответа. С кем наложница госпожи Шадиды может заниматься любовью? Может быть, это Малик? Алекса сразу исключила главу дома Грёз, ибо этот трусливый пес никогда не пойдёт против воли господина, потому что побоится потерять свою должность.
Стоны порой затихали так, что приходилось прислушиваться, а иногда перерастали в громкие крики, которые были слышны даже на улице. Алекса сразу представила картину, как Сабила занимается любовью, в какой позе лежит и какое наслаждение испытывает. Разумеется, она хотела попасть на место подруги, чтобы получить это сладостное наслаждение. Однако все ещё оставалось непонятно, с кем скромная четырнадцатилетняя девушка посмела согрешить этой ночью.
«Загляну и узнаю, — внушала самой себе Алекса. — А если заметят, скажу, что искала лекарство. Никто не заподозрит, что я падшая женщина, ведь это империя, а не королевство Шарджа».
Вопреки всякому здравому смыслу и воспитанию Алекса коснулась ручки двери и приоткрыла дверь. Из зазора сразу показался теплый оранжевый свет от масляной лампы, стоящей рядом с кроватью. В комнате было светло — настолько, что можно было увидеть название всех книг на книжной полке. Но ни книги заинтересовали Алексу.