Наложница визиря
Шрифт:
Шахин выпрямилась и уставилась на Люсинду, словно увидела ее впервые. Затем она поднесла сложенные руки ко лбу и встала.
— Я зря пришла. Это было ошибкой. Я не знала.
Люсинда почувствовала, как у нее по щекам текут слезы.
— Это мой дядя, старый человек. И это моя участь в этой жизни.
Шахин покачала головой.
— Я пойду.
Когда она добралась до двери, Люсинда крикнула ей вслед:
— Я буду думать о нем каждый день.
Она так и не узнала, слышала ли ее Шахин.
— Что
— Шахин никогда не видела корсета, — солгала Люсинда.
Она свернулась на низкой кровати и натянула на себя одеяло. Услышав ответ, Майя нахмурилась, какое-то время обдумывала его, потом решила ничего больше не спрашивать.
— Какая разница? — чуть позже добавила Люсинда, словно не прекращала думать об ответе. — Завтра мы уедем, так какая разница?
— Я не думаю, что мы уедем, сестра. Не завтра. Надвигается ураган.
Ставни стучали всю ночь. Ветер завывал за окнами и дверьми, несколько часов дождь сильно стучал по крыше. Затем загремел гром. Иногда он напоминал очень громкий храп, а иногда — треск ломающихся огромных костей.
— Я думала, что сезон муссонов закончился, — сказала Люсинда.
— Я слышала про поздние бури в горах.
— Когда ты думаешь, что он закончился, все начинается снова, — сказала Люсинда в наполненную шумами темноту.
— И что тут такого? — рассмеялась Майя. Но Люсинда не ответила.
Майя была права. На следующее утро шел такой сильный дождь, что они не могли тронуться в путь. Шахин принесла кашмирские шали [54] , мягкие и теплые. Она избегала смотреть на Люсинду — лишь молча подходила и стояла рядом. Девушка решила, что она таким образом извиняется. Поведение Шахин объясняло многое в поведении Патана.
После завтрака они с Майей гуляли по веранде. Снова задул ветер, влажный и холодный. После долгого ночного сна, пусть и прерывавшегося несколько раз, Люсинда чувствовала себя отдохнувшей. Дождь бил по лужам, образовавшимся вдоль края веранды. Иногда Люсинде с Майей приходилось через них перепрыгивать, чтобы не замочить ноги.
54
Кашмирская шаль — индийская шаль из тонкой козьей шерсти высокого качества.
Когда они завернули за угол, Люсинда увидела Патана. Он стоял спиной к ним и смотрел на туман, кружащийся над долиной. Люсинда подобрала тяжелые юбки и убежала прочь. У своей двери она заметила Джеральдо, но не взглянула на него и не сказала ему ни слова. Она просто проскочила мимо него, захлопнула дверь и прижалась к ней спиной.
Люсинда едва отдышалась, когда услышала тихий стук. Она не могла не надеяться и была страшно разочарована, открыв дверь и увидев Джеральдо с аккуратными усиками и иронической улыбкой.
Она неохотно впустила его.
— Ты должна научиться доверять мне,
Он повернулся и посмотрел на нее, и она увидела то же привлекательное дружелюбное лицо, которое впервые появилось в ее жизни в Гоа несколько недель назад. Он сказал правду: он никогда не скрывал своих намерений, какими бы некрасивыми они ни были. Люсинда спросила себя, что он задумал теперь.
— Я знаю, что ты испытываешь чувства к бураку. Хочешь, я тебе помогу?
— Зачем тебе это?
— Мы кузены, не так ли? А среди этих чужеземцев — единственные фаранги. Естественно, мы должны помогать друг другу, — он отвернулся и добавил небрежно: — Кроме того, когда-нибудь ты можешь оказаться в состоянии помочь мне.
Люсинда медленно закрыла глаза. Она поняла, как сильно изменилась. Она больше не была маленькой кузиной Альдо, почти ребенком. Теперь он смотрел на нее иначе — как на еще один источник богатства и власти, у которого можно просить милости.
«Значит, вот как обстоят дела, — подумала она. — Я воспользуюсь ситуацией по мере возможности».
— Да, кузен. Я думаю, что ты можешь оказать мне услугу. Передай Патану сообщение от меня, — после этого она перешла на хинди: — Скажи ему, что я испытываю к нему такие же чувства, как он ко мне. Скажи ему: я сожалею, что он когда-то думал по-другому.
Брови Джеральдо поползли вверх, и он одобрительно посмотрел на Люсинду.
— Ты выросла, кузина.
Он низко поклонился и распрямился с усмешкой, которая выводила Люсинду из себя. Девушка гневно посмотрела на него.
— Не предай меня, Альдо. Или сделай все честно, или не делай вообще.
Джеральдо постарался выглядеть обиженным.
— Ты сомневаешься во мне? Разве ты не знаешь, что в будущем мы станем весьма близки? А это доверие еще сблизит нас. Кроме того, если бы я хотел передать ему ложное послание, то не стал бы разговаривать с тобой.
— Передай ему точно то, что я сказала тебе.
Джеральдо повторил на хинди:
— Твои чувства к нему такие же, как у него к тебе? Ты сожалеешь, что он когда-то думал по-другому? — затем он добавил на португальском: — На самом деле, кузина, я оскорблен твоим недоверием. Я передам все так, как ты сказала. Я сделаю это прямо сейчас.
— Значит, я всегда буду у тебя в долгу.
— Будешь, дорогая Люси. И я с удовольствием возьму то, что ты мне должна, — добравшись до двери, он снова улыбнулся, белые зубы блеснули на темном лице. — Если повезет, то тебе это тоже понравится.
Джеральдо легко нашел Патана, поскольку тот не сдвинулся с места с тех пор, как его видела Люсинда. Джеральдо прислонился к стене и стал болтать с хозяином дома. Он изо всех сил старался быть обаятельным, и это подействовало даже на Патана.