Напоминание
Шрифт:
Сергей первый раз в жизни увидел на вечно смеющемся лице друга замешательство и ему стало смешно.
– Ха-ха-ха, - услышал в ответ Виктор и потом еще долго слышал жизнерадостное риготание. А потом, когда безудержное веселье сменилось такой же безудержной тоской, стояли у окна. Виктор молча курил. Сергей смотрел в окно: лес, поляна, снова лес, перелесок, лес, лес, лес... Тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук...
– ... Ты только пиши... Бог со мной, ты ей, ей, маме своей пиши...
Сергей молча опустился, сел на что-то, не разбирая на что, и задремал...
...Он проснулся,
Первая мысль была стандартной - пойти к доктору. Потом появилась вторая, дающая возможность не ходить к врачу - а что я ему скажу? И потекло в голове море мыслей, в результате чего он решил не ходить к врачу. Он сидел на кровати и спорил сам с собой, вопрос на повестке дня стоял один и был он стар, как мир: что делать? Он поднялся и вышел из номера.
В коридоре было свежо и прохладно. Эта свежесть привела его мозги в норму. Виктор!!! Виктор был там, с ним во сне! Интересно, а может сказать ему об этом? Да, нет! Нет, посмеется, скажет, что он повернутый, а то и к доктору посоветует сходить. Или все-таки сходить? Да, нет, Виктор не такой хохмач, каким хочет казаться. Он сидит, ржет не переставая, все время улыбится как... хм... Но глаза у него не улыбаются, а если в них и мелькнет искорка смеха, то очень редко, а так в глазах тоска, боль, грусть.
Надо , надо сходить к Виктору. Виктор поймет, Виктор подскажет.
С этой мыслью он пошел по коридору к номеру Виктора, постоял под дверью, помялся в нерешительности.
А может не надо, мелькнуло трусливое, но он надавил на себя, подавил зайца в душе и толкнул дверь. Дверь не открылась. Ну и хорошо, пищал заяц, пойдем отсюда. Но он снова не поддался порыву и постучал в дверь, никто не открыл. Он прислушался - тишина. Виктора нет - факт. Вот и хорошо, вот и здорово, торжествовал заяц. Сергей резко развернулся, злясь на себя, пошел обратно.
Спустился в ресторан, в надежде застать там Виктора, но его там не оказалось. Разочарованный вернулся к себе в номер и первое , на что наткнулся - была жизнерадостная улыбка, которую искал, но которую не ожидал увидеть здесь, у себя в номере.
Сергей дернулся от неожиданности, чертыхнулся, хотел уже было наорать, но вдруг замолк.
Виктор сидел в кресле, перед ним красовались граненые стаканы. Сергей тяжело вздохнул:
– Витенька, до того, как я с тобой познакомился, я водки не пил.
– Я тоже водки не пил, до тех пор пока не познакомился с твоим дурацким роботом.
Сергей зло сверкнул глазами на бар, опять посмотрел на Виктора.
– А с чего вдруг водка, да еще с утра пораньше?
– спросил Сергей и вдруг запнулся.
Виктор рассеяно улыбнулся. Голос его прозвучал надтреснуто, хрипло:
– Браток, закурить есть?
А потом была тишина. Долгая, мягкая, оглушительная.
– Не-е-е... Слушай, ты мне вот что скажи, эт-то у тебя давно? вопрошал Сергей. Они сидели уже довольно долго и, постепенно окосев, он не заметил, как язык его стал заплетаться, голос стал вялым не очень внятным, а речь начала перемежаться поикиванием и каким-то неразборчивым мычанием.
Виктор сидел рядом такой
– А?
– Я г-ыворю, это у тебя давно?
– С тех пор, как познакомился с твоим дурацким роботом.
– А причем здесь робот?
– А при том, что водку я пю... пю...
Водку пить научил меня он.
– Да я тебя не о водке... Причем здесь водка?.. Я тебя спрашиваю: давно это у тебя?
– Что "это"?
– Как что? Ну сны эти идиотские, давно они у тебя начались?
– Ну-у-у не зна... надо подумать.
Снова наступила тишина. Только временами прирывалась она иками Сергея, да еще журчал бар, во круг него кипела работа: пустые стаканы исчезали, взамен них появлялись полные, сопровождаемые тарелками с огурцами.
Сергей, пьяный до нельзя, сидел с недовольным видом, наблюдая за роботом. Интересно, сколько можно пить? И наши предки: пили они столько? А может больше? Или меньше? И главное: кому это нужно?
– Слушай, - он повернулся к Виктору.
– ты надумал?
Ответом ему был всхрап.
– Все, хватит! Нужна трезвость мысли, - продолжая бубнить себе под нос он полез в карман, но там было пусто.
– Черт побери, с этим пора завязывать.
Он полез в тумбочку, достал таблетки.
Тяжело вздохнул, последняя пачка. Да, пить надо бросать. Вытряхнул две таблетки, пошел к бару.
– Слышь ты, дай воды.
– На здоровье.
– Какое тут здоровье? И зачем я только просил номер с баром?
Он кинул таблетки на язык, запил водой и тяжело опустился в кресло. Через полчаса таблетки подействовали и он стал расталкивать Виктора. Это оказалось не так-то просто. Сначала Виктор бубнил себе под нос что-то несуразное, потом, еще не проснувшись, засветил Сергею в ухо. Этого Сергей уже не выдержал и плеснул в него водой. Подействовало. Виктор чертыхаясь поднялся и тут же получил несколько таблеток на язык. Еще минут через двадцать с ним стало можно разговаривать.
– Ты трезв?
– Вполне.
– Тогда ответь мне наконец.
– Что?
– Давно это у тебя началось?
– Что "это"?
– Ну сны, сны.
– Секунду, надо подумать.
Сергей стиснул челюсти, поиграл желваками, но смолчал. Через минуту:
– Слушай, а что конкретно тебя интересует, потому что вообще эти серийные сны начались лет пять тому назад... или около, а война началась двадцать второго июня этого года и ...
– он уперся в побледневшее лицо Сергея.
– Сережа, что-то не так... Что случилось?
– Какого года?
– промямлил Сергей. Он только теперь ухватил ту мысль, которую давно пытался поймать.
Ухватил и ужаснулся.
– Этого года, две тысячи девятьсот сорок пер... О, Боже!
Сергей подскочил и побежал к компьютеру.
– Показать календарь на этот год.
На экране замелькали колонки чисел.
– Сегодняшнее число.
Появилась дата, красным цветом намалеванная поверх календаря.
– Боже мой, та же самая дата, что и в сегодняшнем сне, только с разницей в тысячу лет.