Нарисованные воспоминания
Шрифт:
— Ладно. Я пойду туда, — выпаливаю я. — Но я не буду делать это одна; ты должна помочь мне. Папа тоже должен… но я лучше остановлюсь на этом.
— Спасибо, милая. Тебе правда станет легче после этого. И, конечно же, я помогу. Подожди, я спущусь в гараж и возьму сумки.
Она целует меня в щеку и направляется к лестнице. Я замечаю, что Дрю наблюдает за мной. Молча я поворачиваюсь и иду вниз по коридору. Прохожу три комнаты, прежде чем добираюсь до комнаты Джесса в конце коридора. Чем ближе я подхожу к двери, тем сильнее у меня дрожат руки. Я не переступала невидимый порог его комнаты со дня аварии. Когда мама говорила, что мне нужно зайти сюда, это казалось смешным. Я берусь за ручку, делаю глубокий вдох, поворачиваю ее и открываю дверь.
В
Когда входишь в его комнату, то сразу же понимаешь, каким был его любимый цвет. Голубые стены, темно-синий коврик, прямо как и его постель, которая представляет смешение синих клеток. В дальнем углу располагается его огромная полка с книгами, и я не могу побороть желание посмотреть, что же скрывается за ними. Хотя здесь присутствует гора книг по праву, которые ему отдал отец, все равно больше художественной литературы и комиксов. Я улыбаюсь фигуркам из «Звездных войн», стоящим на верхней полке. Когда я подхожу к столу, то замечаю коробку со словом «университет», написанным в углу черным маркером. Заглядываю внутрь и обнаруживаю несколько книг и кучу фильмов. Сверху лежит диск «Индиана Джонс и Храм Судьбы». Я беру его очень осторожно, как будто он может сломаться, и прижимаю к груди. Затем подхожу к кровати, сажусь на край и закрываю глаза, отчаянно пытаясь не разрыдаться. На секунду мне кажется, что он лишь спустился вниз за соком, а не исчез из моей жизни навсегда. Я задумываюсь, сколько раз приходила к нему в комнату, и он нависал надо мной, объясняя последнюю компьютерную игру. Или вечера, которые мы проводили, играя в скрэббл на его кровати, а я подглядывала в словарь, чтобы выиграть. Много раз мы ложились спать лишь после четырех утра, потому что смотрели глупые фильмы, которые должны были нас напугать, но сюжет был такой нереалистичный и смешной, чтобы вызвать у меня страх. У нас были такие отношения, что нам нравилось проводить время друг с другом, нежели с нашими друзьями и порознь. Я всегда думала, что было забавно, что ни одна из моих подруг не понимала, почему мы так хорошо ладим, потому они все ненавидели своих братьев.
Матрас прогибается, и я вижу, что рядом со мной сидит Дрю.
— Ты в порядке? — шепчет он.
Я киваю, и в тоже время по щекам начинают течь горячие слезы. Он обнимает меня рукой за плечи, притягивая к себе, и затем проводит другой по волосам. Его утешение заставляет меня потерять контроль, и я всхлипываю на его плече, пока тело трясется в его объятиях. Дрю меня крепко держит, целует в макушку и говорит что-то в волосы про то, «что это нужно отпустить».
После того, как мы рыдания постепенно стихают, Дрю мягко отстраняет меня, чтобы взглянуть в лицо.
— Может, хочешь выйти на улицу… подышать свежим воздухом? — его рука касается моей щеки, а ладонь прижимается к лицу, смахивая слезы большим пальцем.
— Нет, — говорю я, всхлипывая и хватая ртом воздух. — Мне нужно остаться… Мне нужно смириться с этим. Чем скорее, тем лучше.
Дрю кивает и убирает руку с моего лица.
— Ладно, тогда я оставлю тебя. — Он встает, выражение его лица серьезное, как никогда.
— Ты не останешься? — спрашиваю я.
— Думаю, я спущусь на кухню. Мне не помешает еще одна чашка сладкого чая твоей мамы.
Я расцениваю это, как нет. Он, должно быть, был серьезен, когда говорил ранее, что думает, что я недостаточно доверяю ему, чтобы поделиться таким личным. В одну минуту он обижается на меня, а в другую уже утешает. Начинает казаться, что он применяет на мне метод кнута и пряника. Мне нужно заглянуть глубже и узнать, что же его гложет.
— Дрю? — говорю я, останавливая его, прежде чем он доходит до двери. — Мы можем поговорить
Дрю вздыхает и проводит рукой по своим каштановым волосам. Он выглядит уставшим и истощенным, а ещё слегка раздраженным. Все из-за меня, я уверена.
— Нам действительно есть, о чем говорить, Лилли? Что сделано, то сделано, так?
— Да… нет… то есть, да, нам нужно поговорить. Что-то не так, я же вижу.
— Я думаю, что сейчас проблемы в твоей семье намного важнее, чем проблемы с нашими отношениями.
Дрю дает мне секунду ответить, но мне нечего сказать. Он поворачивается и молча выходит за дверь.
— Куда он идет?
Я перевожу взгляд на маму, стоящую на пороге, ее руки заняты сумками.
— На кухню, или, по крайней мере, он так сказал. Если он умный, то даст деру и умчится к себе в квартиру. Я бы на его месте так и сделала. — Знаю, что говорю мрачные вещи, но так я себя чувствую. Не только я ощущаю, что что-то не так, но он подтверждает мои подозрения, когда говорит, что у нас есть проблемы в отношениях.
— Ох, не говори так, — говорит она, присаживаясь рядом со мной. — Он же любит тебя, или его бы здесь вообще не было.
— Любит меня? Нет, мам, я так не думаю. Да, он заботится обо мне, но чтобы любить? Мне так не кажется, особенно после того, что произошло вчера. И едкий комментарий, который он бросает потом.
Мама хлопает меня по ноге.
— Вам просто нужно поговорить друг с другом, разобраться во всем и понять, что не так. А еще, — она прижимает руку к моей щеке. — Если бы он тебя не любил, то не ехал бы ко мне два часа, а затем не стучался бы с телефонной книгой в руках в надежде, что он приехал по нужному адресу.
Он заботится обо мне, Дрю доказал это, но он до сих пор не говорит мне, что любит меня, и, вероятно, никогда уже не полюбит.
— Может быть, — все, что я могу сказать.
Мама встает с кровати, подходит к полке Джесса и берет случайную книгу. Затем еще одну и еще, покачивая головой.
— Я просто хочу сказать, милая, это что-то значит. Не отпускай это. Если Дрю что-то волнует, поговори с ним. Общение — ключ ко всему, нам с отцом не удалось понять его ценности. Если бы Дрю было все равно, его бы здесь не было, и он, кажется, тот человек, которого стоит удержать.
Дрю действительно стоит этого. Единственный вопрос, стою ли я того же?
Глава 26
Находиться в комнате Джесса намного легче, чем я думала. Мы с мамой решаем откладывать вещи на благотворительность на одну сторону, а в мусорку — в другую. Никому из нас не хочется ничего выбрасывать, но тут есть такой хлам, который никто не захочет взять, даже по доброй воле. Дырявую футболку и разорванные джинсы можно пару раз надеть, прежде чем выкинуть на помойку.
Также мы оставляем некоторые вещи, которые хотим сохранить для себя. Мама берет его награды и трофеи, блокноты, фотографии в комнате и альбом, что он собрал. Я беру немного, но все же мне удается собрать красивую, но небольшую коллекцию памятных вещей. Конечно же, я беру наш любимый фильм, его фигурки, несколько книг и дневник, который он писал. Я поражена, что нашла его. Думала, что он таким не занимается. Я также понимаю, что ни за что не покажу его маме. Все из-за того, какие сумасшедшие события он записывал в него, о которых, я уверена, маме не стоит читать.
После нахождения в течение нескольких часов в его комнате я готова отдохнуть. Чувствую себя голодной, поскольку ничего не ела с того легкого ужина на вчерашнем благотворительном вечере. Я уже жалею, что не согласилась съесть булочку, которую Дрю купил для меня этим утром.
Я думаю о том, где же он сейчас.
Но прогоняю эту мысль и предполагаю, что, возможно, он находится в гостевом домике, пытаясь избежать еще каких-нибудь поручений от мамы. Он же не подписывался на это. Я не понимаю, почему он все еще находится здесь. Может, мама права, но до меня все равно не доходит, с какой стати он все это терпит ради меня. На самом деле, я не заслуживаю этого.