Нарисуй меня
Шрифт:
– Ты это о чем?
– Я знаю уже, мне Леха сказал, валялась ты недалеко и не помнишь ничего… Вер, ты пойми, мне проблемы не нужны, у меня нет богатого папоча который решит все проблемы, а может ты с балкона захочешь сигануть?
Балкон и правда начал выплясывать в глазах у Веры, как и Андрей и вообще все, что она сегодня видела, заходило в голове ходуном. Ей хотелось закрыть глаза, закрыть уши и закричать, что это все неправда, этого не было…
– Это неправда, это неправда, – она на автомате все повторяла и повторяла эти слова. – Этого всего не может быть…
Она нервно вздрагивала и не могла уже отчетливо говорить, слова перешли во всхлипывания, но ей никак не удавалось разреветься. Она стала похожа на дорогую куклу со сломанным механизмом, которая повторяет одно и то же слово и никак не может договорить целой фразы.
– Вера, Вера! Что с тобой?! Да успокойся! – он испугался и начал трясти ее за руки.
– Пожалуйста, оставь меня в покое, я не хочу тебя больше видеть, я…я…я не могу…ммммоооогу ттттебя видеть…
– Вера, Вера! – он кричал, а ей хотелось только, чтобы он замолчал.
Тихая истерика узлом связала ей голосовые связки и горло, не давая как следует вздохнуть, и она начала задыхаться. Она всхлипывала и всхлипывала, но не могла как следует вздохнуть.
Отдаленной частью разума, которая хоть как-то контролировала то, что происходит, она заставила себя отшатнуться от него, взяться ледяной рукой за ручку балконной двери и убежать.
Она схватила в квартире сумку с курткой и помчала пешком вниз.
Быстро-быстро-быстро!
Чтобы не мог догнать – чтобы никто не мог догнать!
«От себя не уйдешь, Вера».
Черные волосы разметались у нее по лицу, в зеленых глазах поселился страх.
«Надо просто уехать и все встанет на свои места – надо просто… уехать…»
Столько одиночества, что не унести.
Столько страха, что не забыть и не вспомнить.
Она должна ВСПОМНИТЬ. Должна вспомнить.
Задыхаясь от быстрого бега, Вера остановилась и перевела дыхание. Она в растерянности посмотрела по сторонам – кругом темнота, неприветливые дома и ни одной живой души. Вера похолодела, даже несмотря на спутанное сознание, она отдавала отчет, что в этом месте не очень безопасно находиться. Тем более одной. Трясущимися руками Вера вызвала такси.
…Такси шуршало шинами по сахарной корочке льда дороги, мерно убаюкивая Веру.
…Все будет хорошо.
Все станет хорошо…
Все станет, как всегда, тепло и уютно. И не захочется больше бежать от себя никуда, ни от кого.
Перед глазами мелькали улицы, дома, окна домов, как миллионы открытых глаз. Куда они смотрели? Что хотели увидеть хозяева этих домов?
Что скрывает Верино подсознание, играя с ней эту неравную игру?
«Может она права? Что, если она права?» Ей хотелось спрятаться от этих вездесущих черных глаз.
Вера с отцом жила в апартаментах на Петровском бульваре, недалеко от Кузнецкого Моста. Ночью, без пробок, она доехала до дома за сорок минут.
Вернувшись в привычную обстановку и тишину своей дома ей сразу стало спокойно. Стало казаться, что все произошедшее было не с ней. И цыганка эта и Андрей и вся эта нелепая с ним ссора. Словно она сходила на сеанс низкопробного фильма и теперь просто будет глумиться с компанией над всем этим.
«Как прежде не будет».
Кровать была аккуратно застлана, а вещи аккуратно разложены. Как всегда. Дома ее окружала такая понятная, такая размеренная жизнь. Ей хотелось верить, что это правильно.
Может ее отец прав и, ей именно это нужно, а те люди, их тусовки – это все не для нее?
Она легла, даже не раздеваясь и сразу провалилась в сон без сновидений.
Глава 7
Вика
Вика была уже в номере гостиницы, как они и договорились. Но ее возлюбленного еще не было.
– Я уже с ума схожу, как я соскучился по тебе, – услышала она слегка приглушенный голос, с любимой ею хрипотцой, когда он ей звонил в обед.
– И я, – кокетливо сказала она, уже ощущая, как тысячи бабочек вспорхнули у нее в животе, наполняя ее ощущением радости предстоящей встречи.
– Ты тоже скучала? Признавайся! Наверняка ходила на свидания со своими кавалерами, а? – ее все больше будоражил его голос, а особенно нотки ревности, поднимавшие ее до небес.
– Никого слышишь, никого нет. Кроме тебя, ты же знаешь! Но ты меня совсем забыл, на той неделе ты мне даже не звонил, – упрекнула она.
– Я специально не звонил. Я же знаю, что у тебя сейчас сессия, тебе нельзя отвлекаться, но долго не звонить я не могу, ты же знаешь…
– Я тоже, – сказала Вика, польщенная тем, что он помнит о ее сессии. «Ну конечно поэтому он и не звонил, какая я глупая!»
– Сегодня на том же месте в пять, извини я не смогу тебя забрать, буду в другой части города, может быть даже на метро. Номер уже забронирован на твою фамилию. Можешь заказывать что угодно, постараюсь не опаздывать.
– Хорошо, – взволнованно, как всегда, перед предстоящей встречей сказала Вика, – Я буду там…
– До вечера, сладкая…
– До вечера, сладкий…
«Только он меня так называет».
С окутывающим ее томным предвкушением, Вика вспоминала их предыдущую встречу. Казалось до сих пор она ощущала касания шелковых простынь и его теплых мужественных ладоней, по-свойски лежащих на ней, когда они отдыхали в тишине гостиничного номера. Уютно запахнувшись в одеяло и лежа на его руке, Вика наблюдала как медленно передвигаются тени по потолку, никуда не торопясь. Она была абсолютно счастлива рядом с ним. Ну разве только….