Наркомпуть Ф. Дзержинский

Зархий Самуил Наумович

Затем Дзержинский взял со стола номер газеты «Гудок» и сказал:

— Прочел вашу статью о заработной плате и не согласен с ней.

— Не согласны? — удивился Халатов. — С чем же, Феликс Эдмундович?

— Статья неосторожно написана и может породить ложные иллюзии у читателей: «Государство, мол, к новому году повысит реальную заработную плату железнодорожников на 50 %. Значит, можно полагать, и в будущем она будет сама собой, автоматически повышаться. А нам, мол, остается только ждать, напоминать и требовать нового увеличения…».

— Феликс Эдмундович! Я же писал о том, что именно сокращение непроизводительных расходов, повышение

доходности дорог создаст базу для увеличения реальной заработной платы.

— Это верно, но только отчасти, не совсем. Вы не сказали полным голосом, что главное условие увеличения зарплаты — это повышение производительности труда. Вот что следовало со всей силой подчеркнуть. Чтобы каждый железнодорожник не просто рассчитывал на помощь государства, которое само еле-еле сводит концы с концами, а ясно понял, что рост его заработка зависит от роста его выработки.

— Да, вы правы, Феликс Эдмундович, главного, действительно, не подчеркнул. Но все же борьба за экономию средств и материалов будет содействовать росту зарплаты.

— Содействовать — это верно. Но из вашей статьи вытекает, что вся экономия пойдет на повышение зарплаты. Этого ни в коем случае нельзя делать. Ведь нам необходимо накопить оборотные средства, отпускать больше денег на восстановление изношенного пути, мостов, сооружений и зданий. Так что нельзя всю экономию ухлопывать в зарплату, иначе мы транспорт не восстановим.

— Ясно, Феликс Эдмундович.

— Между прочим, сегодня совещание в Цуморе? [36] Попрошу вас передать туда эту записку.

— Только передать?

— Нет, поговорите, ведь в записке всего не скажешь. Для развития нашего торгового флота правительство ассигновало большую сумму в золотой валюте на закупку судов за границей. И я очень боюсь, — озабоченно подчеркнул нарком, — чтобы капиталисты нас не надули, не всучили нам пароходы устаревшей конструкции или неудачной постройки. В записке я написал, чтобы в закупочную комиссию, кроме инженеров, обязательно включили старых, опытных рабочих-судостроителей. Затем очень важно было бы связаться с коммунистами той страны, где будем покупать пароходы, и посоветоваться с ними, попросить, чтобы они помогли нам не оказаться обманутыми.

36

Цумор — Центральное управление морского транспорта.

— Как вы себе это представляете? — спросил Халатов.

— Очень просто. В каждой стране есть коммунисты и рабочие, сочувствующие Советской России. Везде у нас имеются друзья. Емельян Ярославский как-то рассказывал мне о своей беседе с Гришиным, нашим приемщиком паровозов из капитального ремонта, который производится в Эстонии. Так вот, Гришин сообщил, что сочувствующие нам рабочие неоднократно предупреждали его, конечно по секрету, об изъянах в ремонте и о недоброкачественных материалах. То же самое было и в Швеции на заводе «Нюдквист-Гольм». Вот что значит рабочая интернациональная солидарность! Почему же нам не воспользоваться ею при покупке судов, за которые мы платим уйму золота?

6

Народный комиссар закончил чтение напечатанной на машинке обстоятельной рецензии на книгу инженера Янушевского о советском транспорте. Автором отзыва был Ильин, помощник начальника отдела тяги.

«Убедительно написано, — подумал

Дзержинский, — и недостатки книги правильно подмечены. Надо бы поближе познакомиться с Ильиным. А то как-то неловко получается. Пишу ему записки, даю задания, он мне отвечает и все на бумаге. Нехорошо».

И нарком тут же попросил секретаря вызвать к нему Ильина.

Когда тот явился, Дзержинский подал ему руку, усадил около себя и с интересом стал в него взглядываться:

— Так вот вы какой, — дружелюбно сказал он. — Я вас пригласил только за тем, чтобы поближе познакомиться. Из-за отсутствия времени так забюрократился, что, к сожалению, не всегда вижу живого человека, которому даю поручения.

— Я очень рад встретиться с вами, — с улыбкой произнес Ильин, уже немолодой человек с проседью на висках.

— Рады? — с лукавинкой прищурился Дзержинский. — Посмотрим… Скажите, почему вы в своем отзыве на книгу Янушевского ссылаетесь на девятилетний срок службы шпал. Мне кажется, что эта цифра неверна. Будет досадно, если из-за одной этой ошибки кто-то попытается опорочить вашу в целом правильную критику. Откуда вы взяли эту цифру?

— Из доклада отдела пути, — с некоторым беспокойством ответил Ильин.

— Нет, в докладе другая цифра. Посмотрите.

Нарком взял со стола и протянул ему папку с докладом.

Ильин быстро нашел нужное место и стал вчитываться в текст. После некоторого размышления на лице его появилось выражение растерянности.

— Я ошибся, — со вздохом признался он. — Смешал два близких понятия. Средний срок нахождения шпал в пути я принял за средний срок службы шпал. Прошу прощения… Железнодорожник я сравнительно молодой…

— Как это молодой? — удивился Дзержинский. — Когда я пришел в НКПС, вы уже здесь работали. Разве вы не выдвиженец из депо или мастерских?

— Нет, я по профессии металлист. Много лет работал слесарем на заводах. Еще до революции закончил техническую школу, служил техником. А после Октября партия направила меня в ВСНХ, затем в ЦК профсоюза металлистов.

Вошедший в кабинет секретарь сообщил, что звонит редактор «Гудка». Нарком взял трубку, послушал и сказал:

— Выход 1000-го номера нашей газеты, конечно, радостное событие. Но я не хотел бы ограничиться обычным приветствием в торжественном тоне. Мне хотелось бы в нескольких деловых строках поставить перед газетой и ее рабкорами большую задачу — борьбу с бесхозяйственностью, борьбу за поднятие доходности транспорта. Это теперь — самое важное. До сего времени рабкоры сосредоточивали свое внимание па мелочах транспортного быта. А я попрошу их активно заняться разбором финансовой и производственной деятельности своих предприятий. Я был бы очень рад, если бы «Гудок» направил огонь рабкоровской критики на борьбу с бесхозяйственностью. Вы согласны со мной? Тогда я сегодня же пришлю такую заметку.

Дзержинский положил телефонную трубку и сделал пометку на листке настольного календаря. Затем спросил Ильина:

— Вы давно в партии? А в НКПС как попали?

— В партии с 1910 года. Когда была мобилизация коммунистов на транспорт, меня перебросили в НКПС комиссаром отдела тяги. Вопросы локомотивного хозяйства я, как металлист, быстро изучил, а что касается путевого хозяйства — тут еще слабоват. И вот допустил ошибку.

— Значит, вы техник по образованию. Это — хорошо. Очень мало у нас техников-коммунистов. А вопросами экономики паровозного хозяйства не интересуетесь? Ведь техника и экономика близко связаны.