Нарушая условности

Серова Лана

Лежа в кровати, я улыбалась. Это победа, пусть и крошечная, но победа! Если таким образом я хоть на немного смогу не думать о Громове, то спустя некоторое время я смогу не думать о нем вообще.

***

Время шло своим чередом, закончились каникулы и начался новый семестр учебы. Я продолжила работу в деканате, но только всеми силами старалась избегать Андрея Викторовича. Я тщательно следила за тем, чтобы не оставаться с ним наедине, говорить только краткими предложениями, не глазеть на него. Это было настолько тяжело, постоянно притворяться, что я каждый вечер приходила

домой абсолютно обессиленная и ложилась спать. Хотя Громов себя вел себя так же, как и до инцидента в гостинице, холодно и уважительно. Будто ничего не было. Я уже даже думала, не померещилось ли мне все это, не восприняла ли я сон за реальность? Нет, я точно знаю, каково это, быть в его объятиях, сгорая от желания, и ощущать его учащенное дыхание на чувствительной коже.

А еще я была безмерна рада тому, что сейчас на улице зима и все кофты с длинными рукавами, которые прячут мои уродливые фиолетовые с синими разводами синяки на запястьях обоих рук. Одной резинки мне показалось мало…

***

Прошла первая учебная неделя, и я собиралась посидеть с Маней в кафе, как раз осталось распечатать Громову кое-какие документы, и Добби будет свободен. Все преподаватели уже давно разошлись, никто не хотел задерживаться ни секунды в стенах университета субботним вечером.

Взяв документы, смело вошла в кабинет к Громову, точно зная, что он ушел с работы около двух часов назад. Открыв дверь, я остановилась на пороге и по очереди шлепнула себя резинками, чтобы прийти в чувства. Кабинет настолько пропах Андреем Викторовичем, что мне резко захотелось потереться о все поверхности, чтобы тоже пахнуть, как он. От этой мысли я скривилась.

– Господи, не будь жалкой, Соловьева!
– вслух проговорила, прошла внутрь и оставила на столе распечатки.

Пиликнул телефон, достала его из заднего кармана джинс и прочитала сообщение от Маши.

« Леська, я задержусь минут на 40. Мама на уши присела, капец =(( »

Прочитала сообщение и прикинула, ехать мне домой или нет? Оперлась бедром о стол Громова и решила все же не ехать.

« У тебя все как обычно)) Но куда деваться, буду ждать тебя в кафе, любовь моя))) »

Нажала кнопку отправить. Через пару минут пришло новое сообщение.

Маня: « О, поверь, я достойна того, чтобы меня подождать)) »

Я: « Ну это нам еще предстоит проверить!) »

Я была столь поглощена перепиской с Машей, что не сразу поняла, что в кабинете уже не одна.

– Олеся, - от звука голоса Громова я подпрыгнула на месте, и телефон выпал из рук.

Быстро наклонилась и подняла аппарат, сердце стучало, как ненормальное. Только с четвертого раза смогла засунуть телефон в задний карман, подняла глаза на преподавателя. Андрей Викторович стоял у стены, скрестив руки на груди. Я нервно вздохнула, жадно впитывая в себя его образ. Схватилась за правый рукав и неосознанно оттянула резинку для удара. В тишине кабинета раздался характерный звук, от которого я вздрогнула и наконец-то пришла в себя.

– Я принесла Вам распечатки на следующую неделю, Андрей Викторович. Они на столе. Распечатки на столе. Ну, которые на следующую неделю.

Пролепетала я и, больше не глядя на мужчину,

начала проходить к выходу из кабинета. Путь к свободе был так близко, когда Андрей Викторович схватил меня за запястье и аккуратно, но уверенно прислонил к стене. Одной рукой он оперся о стену рядом с моим лицом, отрезая путь к отступлению. А вторую руку положил мне на бедро, начал медленно поглаживать через ткань джинс. От этой легкой ласки я была готова взорваться миллионами ярких искр. Что же он творит со мной.

Я перевела взгляд поверх его плеча, отказываясь смотреть на него, и услышала, как он хмыкнул.

– Попалась, Соловьева, - прошептал мужчина, вызывая по всему моему телу мурашки, словно он был их Господином и они вышли его поприветствовать.

– Нам надо поговорить.

Я кивнула.

– Распечатки я сделала, они лежат у Вас на столе… - он перебил меня, приложив палец к моим губам.

– Ты же знаешь, я не об этом, - взял меня за подбородок и заглянул в мои глаза, - Знаешь ведь?

Я, как завороженная, кивнула. Конечно, знаю, мне ли не знать? Но хочу ли я разговаривать сейчас? Нет, не хочу. Я не мазохистка, мне не нравится боль. Вырвала подбородок из его руки и твердо посмотрела на него.

– Знаю, но давайте не будем говорить об ошибках, Андрей Викторович.

Мужчина нахмурился.

– Так это все была ошибка для тебя?

Я кивнула.

– И для Вас. Вы же женаты и давали клятву верности. Я - ошибка.

– Тогда почему все это ощущается так правильно?
– он обеими руками сжал мою талию, и я закрыла глаза от нахлынувших ощущений. Провел подбородком, царапая кожу на шее и прошептал, - Почему ты ощущаешься так правильно?

– Я не знаю… - хрипло ответила я, - Но у Вас жена…

Громов отклонился от меня ровно настолько, чтобы обхватить ладонями мое лицо. От его прежнего спокойного состояния не осталось и следа.

– Думаешь, я не знаю что у меня жена? Я двадцать лет не забывал обещания, которые дал ей. Ни разу. Но рядом с тобой…

Он глубоко вздохнул, а я часто-часто заморгала, пытаясь не упасть в обморок от этого непонятного признания.

– Это похоже на сумасшествие, я просто сошел с ума.

Он покачал головой, опустил руки, и на лице его лице появилась грустная улыбка. А я стояла и не могла пошевелиться, даже вдохнуть не могла. Именно сейчас я поняла, что вынырнула из-под толщи воды, я не задыхалась и не захлебывалась, как думала раньше, я просто изменилась и начала дышать. Условности нарушены. Я сделала свой выбор.

– Если ты сошел с ума, то и я с тобой. Будем оба сумасшедшими, - прошептала я и прижалась к нему всем телом, чувствуя, как бешено стучит его сердце.

Мужчина секунду стоял и ничего не делал, а затем обнял меня в ответ.

Некоторое время мы стояли просто в тишине, пока ее не нарушил голос Громова.

– Проведешь сегодня со мной ночь, Олеся?

Глава 17

АНДРЕЙ

Последние дни можно охарактеризовать двумя словами. Гребаная пытка! Я хотел разобраться во всей этой безумной ситуации, и не мог.