Нас больше нет
Шрифт:
Надо мной нависал Давид, а мне показалось, что я все еще сплю.
Глава 4. Лера
Я дернулась, испуганно пискнув. А потом плотнее укутала свои ноги в плед, скрывая от Давида. Это почему-то стало важным: чтобы Леонов не увидел эти уродливые шрамы. Отвращения в его взгляде не выдержу, несмотря на то, что мы давно чужие друг другу люди и на его мнение мне плевать.
— Что ты здесь делаешь? — в моем голосе проскальзывают истеричные нотки, с которыми не удалось совладать. Увидеть его так быстро
— Мы с братом отстраиваем дом его родителей, и я здесь иногда ночую.
— Почему не на базе? — холодно спрашиваю я.
От понимания того, кто именно здесь хозяйничал все это время, зарождается злость.
— Она на другом берегу, неудобно добираться. К тому же домики там часто заняты рыбаками, бронь на несколько месяцев вперед, — пожимает он плечами, все так же пристально смотря на меня.
В отличие от меня, он полностью спокоен. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Словно эта встреча ни капли его не удивила.
Я быстро прохожусь взглядом по его фигуре. Он в джинсах и футболке, гладко выбрит. В руках два пакета с логотипом сети супермаркетов. Скорее всего, на несколько дней сюда собирался.
— Я тебе не разрешала здесь останавливаться. Это мой дом, а не твой!
— Он три года пустовал как минимум. Кто-то даже стекла на окнах побил. Во время грозы прошлым летом тополь упал на столб и сорвал провода, дом был отключен от электричества, пришлось заново подводить.
— Если ты ожидаешь от меня благодарностей, то не дождешься. А теперь будь добр, выйди отсюда.
— Там гроза сейчас начнется, боюсь, что далеко уехать не получится. Придется остаться и переждать.
Я бросила короткий взгляд в окно. Серые тучи и в самом деле опустились совсем низко, стало темно и ветрено.
— Тогда на базе пережди, — завожусь я, не желая становиться гостеприимной хозяйкой.
— Говорил же — все домики заняты, — как ни в чем не бывало спокойно произносит Давид, пока внутри меня целый ураган проносится.
— Ты издеваешься надо мной, Давид? Я тебя видеть не хочу! Что в этой фразе тебе непонятно?
Мы застыли друг перед другом, сердце в моей груди колотило с бешеной скоростью, гнев вытеснял все остальные эмоции, в то время как глаза предательски ласкали лицо бывшего мужа.
— Успокойся, Лера. У меня вино есть и несколько видов сыра — переждем грозу и разойдемся спокойно.
И, словно в подтверждение слов Давида, за окном так громыхнуло, что я вздрогнула от неожиданности. Ветер завывал, склоняя к земле деревья. Я вытянула шею, выглядывая в окно, и заметила припаркованную во дворе машину Давида. Надо же, я так крепко спала, что и не услышала, как он приехал.
— Я не пью, — смотрю на него исподлобья.
— Ладно, тогда поесть что-нибудь приготовлю.
Я не успеваю возразить, Давид скрывается за дверью вместе с пакетами.
В окно застучали капли дождя. Небо разделила пополам молния, и снова громыхнуло. На всякий случай я обмотала вокруг пояса плед и быстро пошла в свою комнату. Дрожащими руками достала из чемодана джинсы, натянула на себя.
Как же я зла на Давида!
За то, что даже спустя три года от него нигде не скрыться. За то, что ведет себя так, словно ничего не случилось. И словно это не он бросил меня в самый сложный период моей жизни.
Я падаю на кровать и закрываю ладонями глаза. Ладно, нужно успокоиться. Не так все плохо. Я могу переждать у себя грозу, а когда выйду из комнаты — Давид уже уедет.
Да, это отличный план. Намного лучше того, где мы будем сидеть за одним столом и делать вид, что между нами все в порядке.
Но дождь затянулся. Я всерьез начала побаиваться, что придется провести с Давидом ночь под одной крышей.
Поскорее бы все закончилось.
Раздался стук в мою дверь. Я притаилась.
— Я ужин приготовил, ты голодна? — послышался голос бывшего мужа.
— Нет, — говорю достаточно громко, чтобы он мог меня услышать через дверь.
Я прислушиваюсь к звукам в доме, чтобы удостовериться, что он ушел, но вместо этого Леонов толкает дверь в мою комнату и входит без приглашения.
— Если не хочешь ужинать со мной, могу принести сюда.
— Что во фразе «мне от тебя ничего не нужно» непонятно? — раздраженно спрашиваю я, садясь в постели.
— Я не хочу ссориться, Лера, — вздыхает Давид. — И я прекрасно понимаю, что у тебя есть полное право ненавидеть меня. Но сейчас по воле судьбы мы в одном доме, за окном вселенский потоп, и неизвестно, сколько это продлится. Поэтому давай посидим за столом и поболтаем. В конце концов, это благодаря моему члену ты получила мировое признание, — хмыкнул он и развернулся, чтобы уйти.
А я резко встала с кровати и бросилась за ним.
— Ты о чем вообще? Не вижу связи между твоим членом и моими картинами.
Конечно же, я лукавила, но Давид застал меня врасплох. Во-первых, я никак не предполагала, что он знает что-то о моей жизни, а уж тем более о творчестве. А во-вторых… ай, неважно.
??????????????????????????— Да ладно, ты и в самом деле думала, что я не узнаю свой член, пусть он и изображен красками на холсте? Ты родинку для приличия хоть бы в другом месте приделала. — Давид снимает чайник с плиты, со стуком ставит его на деревянную подставку и достает две чашки из шкафчика. — И теперь тысячи людей пялятся на мое хозяйство. Спасибо, никогда не сомневался что у тебя настоящий талант и в конце концов ты достигнешь успеха. Правда, не думал, что этому поспособствует то, что у меня скрывается в штанах.
Мои щеки вспыхнули. Черт, черт, черт, даже неудобно как-то.
На самом деле я долго пыталась найти собственный стиль и направление, но все было не то. Не было изюминки. Не было души. А после того, что со мной произошло, не было даже желания продолжать рисовать. Я даже всерьез задумалась покинуть художественную школу, о которой мечтала столько лет.
А потом моя сокурсница случайно увидела картину, которую я прятала у себя в комнате. Это было единственное, что я взяла с собой из прошлой жизни.