Наш темный дуэт

Шваб Виктория

Но лестница за воротами оказалась ярко освещена.

ФТФ три недели трудились над тем, чтобы сделать данную линию безопасной. Они заделали трещины и набили перегон таким количеством УФ-светильников, что Харрис с Джексоном прозвали его солярием, поскольку за время пути от КПП до компаунда можно было и загореть.

Рез открыла череду замков, и Август слегка скривился от яркого света, когда они спустились на платформу, а потом и на рельсы.

– Не отставать! – скомандовала Ани, пока Харрис запирал за ними ворота.

Здесь, внизу, была мертвая зона, коммы не работали, и, когда они шли рядами по двое-трое, слышалось лишь эхо.

Джексон с Харрисом нарушали тишину, засыпая потрясенных рекрутов инструкциями. Август сосредоточился на биении собственного сердца, тиканье наручных часов и отметках на стене – считал, сколько еще осталось до того, как они смогут выбраться наверх.

Когда они наконец поднялись по лестнице, ведущей на улицу, Компаунд, освещенный от крыши до тротуара, высился перед ними, как гигантский часовой. Подножие здания опоясывала УВУ полоса шириной с дорогу – научно-технический эквивалент замкового рва, – и она разгоралась все мощнее по мере того, как мерк свет солнца.

Вход в Компаунд охраняли солдаты. При виде свежей порции выживших из Северного города выражение их лиц сменилось с мрачного на раздраженное, но при виде Августа они уставились в пол.

Рез нырнула в сторону, бросив: «Пока, босс!», а сорок два рекрута стали подниматься по ступеням. Август остановился у края светящейся полосы и прислушался.

Вдалеке, где-то за Линией, кто-то кричал. Звук был отдаленным, пронзительным и слишком прерывистым для человеческого уха, но Август его слышал, и чем дольше он прислушивался, тем больше звуков он различал. Веер созвучий постепенно начал раскрываться перед ним. Тишина распалась на десяток различных шумов: шорох во тьме, гортанное рычание, скрежет металла о камень, жужжание электричества, судорожный всхлип.

Интересно, сколько жителей еще осталось за Линией?

Сколько бежало в Южный город или спряталось в Пустоши?

Скольким не удалось спастись?

Некоторое время назад Слоан со своими монстрами собрали множество людей и заперли их в импровизированных тюрьмах, устроенных из отелей, жилых домов, складских помещений. Ходили слухи, что каждую ночь они выпускают пару-тройку пленников. Просто ради удовольствия поохотиться на них.

Август повернулся и двинулся следом за своей командой, но стоило ему оказаться в Компаунде, как он направился прямиком к лифтам, избегая взглядов солдат, новых рекрутов, маленькой девочки, которую передали бойцу ФТФ.

Он прислонился к стене кабины, наслаждаясь мгновением одиночества, – и тут закрывающуюся дверь удержала чья-то рука. Двери разъехались в стороны, и внутрь ступил какой-то сунаи.

Август выпрямился.

– Соро.

IX

– Привет, Август, – сказали Соро, просветлев лицом.

Длинные пальцы коснулись кнопки двенадцатого этажа. Соро были постарше своих брата и сестры, однако вели себя с Ильзой так, словно та была бомбой с запущенным часовым механизмом, и смотрели на Августа с той же смесью осторожности и превосходства, с какой сам Август когда-то взирал на Лео. Соро были высокими и худощавыми, с серебристой кожей, расцвеченной маленькими черными крестиками. Они обладали пышной шапкой серебристых волос, нависавших как тень и менявших выражение лица Соро в зависимости от освещения. Сегодня волосы были убраны назад, полностью открывая взгляду нежные деликатные скулы и широкие брови.

Поначалу Август думал о Соро как о девушке, пусть и не совсем был

в этом уверен, но когда он набрался смелости, чтобы спросить, кем себя считает Соро, мужчиной или женщиной, самый младший член семьи Флиннов смерил его долгим взглядом, прежде чем ответить.

– Я – сунаи.

Это было сказано так, словно остальное не имело значения. Август подумал, что, скорее всего, так оно и есть. С тех пор он всегда воспринимал Соро во множественном числе, и никак иначе.

Когда кабина поехала наверх, Август быстро и вскользь глянул на сунаи. Форма заляпана смесью черной запекшейся крови монстров и людской крови, но казалось, что Соро то ли ничего не замечают, то ли им просто безразлично. Они наслаждались охотой. Хотя нет, наслаждение, пожалуй, было не совсем верным определением.

В Соро не было ни праведности Лео, ни причуд Ильзы, ни, насколько Август мог судить, присущего ему самому непонятного стремления ощущать себя человеком. Зато была непоколебимая решимость, вера в то, что сунаи существуют исключительно для уничтожения монстров и искоренения грешников, их породивших.

Гордость – вот, пожалуй, словечко, точнее всего описывающее Соро.

Они гордились своей способностью охотиться, и пусть в них не было страсти Лео, они не уступали ему в мастерстве.

– Как ты сегодня? День удался? – спросил Август, и на лице Соро мелькнула тень улыбки, настолько мимолетной, что кто-то другой даже не заметил бы ее, столь призрачной, что и Август ее пропустил бы, если бы частенько не заставлял себя демонстрировать эмоции так, чтобы те были заметны людям.

– Опять ты со своими странными вопросами, – они задумались. – Я извлек семь жизней. Можно сказать, что день удался?

– Только если они действительно заслуживали смерти.

Соро чуть нахмурились.

– Конечно, да.

Ни сомнений, ни колебаний. И, глядя на отражение Соро в стальной двери, Август задумался: есть ли связь между тем, из-за чего они появились, и такой решимостью? Как и все сунаи, они рождены трагедией, но если Августа породило массовое убийство, то катастрофа, вызвавшая к жизни Соро, оказалась более… добровольной.

Через месяц после того как Северный город поглотил хаос, группа, называвшая себя КЛС – Корпорацией Людской Силы, – нашла тайный склад оружия и решила взорвать тоннели метро, где обитало множество монстров.

А поскольку убивать корсаи непросто – тени легко рассеять, но трудно уничтожить, – люди постарались заманить в тоннели максимум малахаи, использовав себя в качестве живца. Они преуспели – если к самоубийственной миссии вообще допустимо применять данное определение. Изрядное число монстров погибло, и с ними двадцать девять человек, часть метро тоннелей Северного города рухнула, а восстал из руин лишь один – тот, кто называл себя Соро, и за ним тянулся тонкий, трепещущий след классической музыки наподобие той, что звучала в метро при Харкере.

Лифт остановился на двенадцатом этаже, Соро вышли и оглянулись, пока двери не успели закрыться.

– А у тебя?

Август недоуменно заморгал.

– Что у меня?

– У тебя день удался?

Август подумал о мужчине, вымаливающем жизнь, о маленькой девочке, цеплявшейся за мать.

– Ты прав, – сказали Соро, когда двери лифта закрылись. – Вопрос и вправду странный.

К тому моменту, когда Август добрался до крыши Компаунда, ему требовался глоток свежего воздуха.