Наша Маша
Шрифт:
– Ну, пожалуйста! Мне для дела нужно! – подумав, я решаю заранее не обсуждать, зачем именно мне это нужно, а то ведь, если он заранее будет оценивать вкус моих губ, то эксперимент получится не вполне искренним. – Ну поцелуй меня!
– А давай я! Я всегда готов! Тем более, для дела! – вдруг появляется рядом Мэрл, как всегда, не вовремя.
Он осматривает меня одобрительно, начиная с ног, задерживаясь на декольте, поднимаясь к лицу и присвистывая:
– Охренеть, Дэрилина, ну не умеешь целоваться и не умеешь! Нахрен же так отбиваться
Отвлекая нас своей привычной болтовней, Мэрл незаметно подбирается ко мне поближе, хватает меня за подбородок и…
Нет, ну целуется он вроде как ничего так. Очень даже ничего… И рука его так приятно гладит меня. И что-то… Я пытаюсь не думать о том, что именно уже упирается в мой живот, понимая, что краснею, но не понимая, от чего именно: от стыда или… А потом вдруг вспоминаю, что где-то рядом был Дэрил, распахиваю глаза и встречаюсь взглядом с…
– Ммм… пусти… ммм, – с трудом выворачиваюсь я из хватки Мэрла и никак не могу забыть шок в глазах Рика.
Вижу вокруг почти всю остальную группу, тоже с удивлением за нами наблюдающую. Да уж, зрелище то еще: прикидывающийся предметом мебели Дэрил, довольный собой Мэрл и я: красная, задыхающаяся, с фингалом под глазом и в сбившейся майке.
– Мы договаривались, что ты не будешь трогать наших женщин, – спокойно, что дается ему с явным трудом, говорит Мэрлу Рик, а Хершел резко кивает, обнимая хлопающую глазами Бет, подающую мне какие-то знаки, за плечо.
– Так она сама хотела!
– Нет! – пищу я и делаю честные-пречестные глаза.
– Ну, офигеть! Сначала сама просила, теперь в отказную! – возмущается Мэрл.
– Я не тебя просила! – не успеваю прикусить язык я, и все взгляды обращаются к начинающему краснеть Дэрилу.
– Маша, я ничего не понимаю: кто из них тебя на свидание позвал? – не выдерживает Бетти.
– Дэрилина, охренеть, так это у вас свиданка, что ль, была?
– Дурдом какой-то, – смущается пуще прежнего Дэрил и, всем своим видом пытаясь показать, какие мы идиоты, один он при мозгах и в белом, куда-то уходит, едва не расталкивая всех локтями.
Я ощущаю себя какой-то зверушкой в зоопарке и тоже не прочь бы уже по-тихому свалить отсюда. И почему все мои неудачи всегда каким-то волшебным образом притягивают к себе зрителей? А вот когда я умница и красавица, то оценить некому!
Жалобно кошусь на Рика и Хершела, снова начавших выяснять, как далеко Мэрлу можно заходить в общении с женщинами без их на то согласия, заверенного подписью и печатью, и по стеночке пробираясь к повороту в блок. Напоследок слышу любопытный голос Глена:
– Ребята, я так ничего и не понял! У Дэрила было свидание с Машей, она просила его поцеловать ее, а он дал ей в глаз? Или пришел Мэрл, тоже захотел свидания, подрался с Дэрилом, а Маша разнимала их и получила в глаз?
Да уж. Теперь без сплетен не обойтись. И Дэрил точно долго не забудет мне подобного позора…
Как обычно, следующие пару дней после очередного своего промаха я стараюсь не попадаться на глаза окружающим. Только рассказываю Бет немного подретушированную мной версию случившегося, в которой Дэрил спасал меня от маньяка-Джоди, а я решила предложить своему принцу целомудренный поцелуй в щеку в качестве благодарности, от которой он благородно отказался. Бет слушает, ахает и охает и обещает, что поговорит, с кем надо, и Джоди ко мне больше вообще никогда не приблизится. Как и Мэрл. Правда, последнее обещание она дает не очень уверенным голосом. Но я и не надеюсь…
А потом ко мне приходит Мэгги. И по выражению ее лица, я понимаю, что пришла она не маечку новую мне подарить. Черт, неужели меня тут и правда стали с легкой руки Мэрла считать развратницей, которая лезет на всех подряд мужиков? Надеюсь, Мэг не обвинит меня в том, что я на ее Глена позарилась. Я ведь в его сторону даже не смотрю! Хотя он очень милый парень, хоть и кита… ой, кореец!
– Машаблин, я бы хотела с тобой поговорить, – со вздохом присаживается она на край моей койки, и я понимаю по ее тону, что дело плохо.
– Мэгги, я никогда ничего… Глен твой и только! Не слушай никого!!! – решаю я сразу оправдаться.
– Что? – округляет она глаза. – Прости я, кажется, плохо тебя понимаю. Причем тут Глен?
– А ты не о нем? – дожидаюсь я отрицательного качания головой и облегченно вздыхаю. – Я просто… Просто ты такая пришла серьезная. Я подумала, что кто-то про меня что-то плохое сказал.
– Маша, ты что? – тепло улыбается мне Мэгги и даже плеча касается ласково. – Зачем ты так думаешь? К тебе разве плохо относятся? Никто ничего плохого о тебе не говорит. Я вообще помощи просить пришла.
– Помощи? Я помогу! – расцветаю я, только в последний момент догадываясь, что стоило сначала узнать, какой именно помощи от меня ждут.
А то вдруг я должна всех ходячих у ограды перебить?
– Хорошо. А то я, если честно, немного запуталась. Я не слишком-то обращаю внимание порой на происходящее в группе. Мы с Гленом много времени проводим вместе, а еще вылазки, дежурства, времени на женские посиделки нет. Да мне и все равно было, пока это не затронуло и Бет. Вы ведь общаетесь.
– А что с Бет? – удивляюсь я.
А потом вспоминаю, что и мне она в последние дни показалась какой-то странной. Даже загадочной. Она много улыбалась, мечтательно смотрела в одну сторону, чаще пела, то и дело заглядывала в зеркальце и вообще была подозрительно счастливой. Но на мои вопросы отвечала лишь тем, что она просто радуется наступившему после всех бед и невзгод группы затишью.
– Я подозреваю, что Бет связалась с одним человеком… И это очень неподходящий для нее человек, – говорит загадками Мэгги. – А я даже узнать ничего не могу. Папе говорить пока не хочу, не хочу доводить до лишних неприятностей то, что можно попытаться решить миром.