Наша Маша
Шрифт:
– Но чего ты хочешь от меня? Бет мне ничего не рассказывала, а значит, не так уж доверяет. И я ей не смогу все правильно сказать. Попроси лучше… Ну, Кэрол там. Или Карен. Даже Мишонн справится лучше, чем я! – искренне говорю я, и не потому, что не хочу помочь, а потому что я ведь, как обычно, напортачу во всем, чем только можно.
Да и вообще, это личное дело Бет, с кем встречаться, если, конечно, она встречается не с Дэрилом. Но не с ним же?!
– Не могу. Я ни к кому из них обратиться не могу. Они все на ее стороне! – шокирует меня Мэгги.
Ого. А вот это уже что-то новенькое.
====== 30.
Все утро я напряженно размышляю о том, как бы подступиться к загадочно счастливой Бет с расспросами, от которых она в последнее время очень ловко отмахивается. Я не на шутку увлеклась попыткой помочь не рассказавшей мне ничего, чтобы я могла взглянуть на вроде как очень запутанную ситуацию свежим взглядом, Мэгги, а заодно и любопытством: а ну как блондиночка все же на мое добро тайком позарилась и уже успела покорить его своим словарным запасом, не хуже чем у Мэрла, и подпоить самогоном, разжигая самый настоящий пожар любви в горячем сердце Дэрила? Даже этого самого Дэрила, пару раз прошедшего мимо меня, торжественно восседающей за столом посреди блока и любезно объясняющей всем, то есть скучающему Карлу и с маньяческим блеском в глазах поинтересовавшейся моим самочувствием (а вот не дождешься!) Кэрол, что я не просто сижу, а думаю, пропустила. Ну как пропустила. Самые интересные части его тела обозреть я успела. Вот все-таки есть совесть у человека: пощупать не дает, зато полюбоваться – на здоровье!
Иногда даже кажется, что он прекрасно знает, как действует на женщин этой своей расхлябанной походочкой, порой мелькающей между рубашкой и сползающими, нарочито небрежными, штанами полоской голой кожи, голыми ручищами, жилеткой своей мега-сексуальной, взглядом исподлобья…
Снова замечтавшись, а в этом деле я так поднаторела, что уже научилась забывать о не самом приятном запашке Дэрила, вечном трауре под его ногтями, засаленных волосах, о мытье которых он, кажется, в принципе не догадывается, о подозрительно рано вылезших морщинках на его умном лбу и вокруг его красивых глаз, я чуть не пропускаю замечательный случай, плывущий мне прямо в руки.
– Я сейчас сбегаю! – где-то на периферии сознания слышится мне звонкий голос Бет.
А потом вдруг появляется она, запыхавшаяся, раскрасневшаяся, с подозрительным блеском в огромных глазищах и с обалдевшей от таких эмоций своей обычно гораздо более невозмутимой нянечки Мелкой Поганкой на руках.
– Подержишь? Пять минут! Ну, может, десять! Она сытая и довольная, кричать не станет! – тараторит Бет, умоляюще глядя в мои, все еще подернутые пеленой мечтательности, глаза.
– Ага, – благосклонно соглашаюсь я, уже приметив, что нетерпеливо косится, готовая умчаться туда при первой возможности, Бет вовсе не в ту сторону, куда только что прошествовал Дэрил.
Ну а значит пусть идет на здоровье! Так уж и быть, подержу эту вопилку, если что, Карлу сдам, он ей брат, вот пусть и заботится!
– Спасибо! – сует мне в руки Джудит она.
Но тут, увидев краем глаза проходящего мимо блока Глена и вспомнив в связи с ним о Мэгги и ее просьбе, я демонстративно скрещиваю руки.
– Только сначала расскажи, куда ты так торопишься! И вообще, мне кажется, что ты что-то… эээ… – как всегда, нужные слова на английском в самый важный момент забываются, и мне приходится выкручиваться. – Что ты мне что-то не говоришь!
– Я… – притопывает на месте Бет, и в ее глазах можно в деталях разглядеть битву века: разум, предлагающий хранить тайну дальше, и сердце, слишком уж стремящееся куда-то там и потому готовое выболтать мне что угодно. – Мне надо сбегать, пока Мэгги на ули…
Она запинается, краснеет и умоляюще смотрит на меня, в приступе волнения тряся на руках бедную Поганку так, что та начинает икать.
– Бет, дорогая, ты уже спросила? – заглядывает к нам Кэрол.
– Я… Нет, но я уже бегу! Сейчас!
Они обмениваются какими-то, как мне кажется, очень заговорщическими взглядами, а мне остается лишь наравне с младенцем только тупо глазеть на происходящее, не понимая ровным счетом ничего! Хотя чего тут понимать: Кэрол тоже не дура, вот и устраняет соперницу, сводя ее с каким-нибудь... Тайрисом!
– Если спешишь, можешь рассказать позже, – коварно предлагаю я Бет, когда Кэрол скрывается из виду.
Она задумывается на мгновение, а потом кивает.
– Ладно. Я тебе даже покажу потом! Если пообещаешь не рассказывать, куда мы ходили, никому! Вообще никому!
– Я не скажу, куда мы ходили, – медленно повторяю я, уже заранее планируя то, на какую языковую ошибку смогу списать то, что все-таки проболтаюсь Мэгги.
Или не стоит? Кто мне тут полезней: Бет или Мэг? Бетти добрая, все равно простит. А вот Мэг, если я сейчас помогу ей с сестрой, вполне может когда-нибудь пригодиться. Она все-таки не абы кто, вес в группе имеет. Наверное, даже Дэрил ее немножко уважает. Вот проникнется она ко мне добрыми чувствами, посмотрит на меня, в меру красивую, посмотрит на Дэрила, не в меру сексуального, и решит нас свести! Ну а там дело за малым. Или не очень. Неважно, в общем, ей сводить, вот она пускай и разруливает, как именно.
– Ладно, – снова как сквозь туман, доносится до меня голос Бетти. – Тогда вечером пойдем вместе. Бери Джу. Я скоро!
Машинально приняв малявку на руки и вспомнив, как она орала у меня в прошлый раз, я с содроганием и тайной надеждой, что Бет уходит не очень далеко и не очень надолго, провожаю ее задумчивым взглядом. Интересно, куда это она пошла? Вот бы самой догадаться к вечеру, выпалить свою догадку в лицо пораженной моими экстрасенсорными способностями даже в таких мелочах Бет и тогда по праву не сдерживать данное ей обещание о молчании.
Мелкая Поганка у меня на руках начинает пыхтеть и извиваться, и я оглядываюсь в надежде на то, что где-нибудь тут без дела шатается кто-то детолюбивый и способный понять, что этому существу нужно.
– Цыц! – делаю я строгое лицо, что совсем не помогает и приводит к лишь нарастающему хныканью.
– Чего, Поганка, мало того что Папаша Два замочил Папашу Один, как мне Дэрилина проболтался, так еще и Машаблин с сиськами, дай бог каждому хоть половину одной такой, только светит ими и ни хрена не дает ни тебе, ни единственному достойному представителю мужского пола в мире, то бишь мне?