Наша Маша
Шрифт:
От расстройства я после обеда заверяю перехваченную во дворе Мэгги в том, что я приблизилась к разгадке тайны Бет вплотную и скоро все ей расскажу. Потом под руководством Саши в компании нескольких женщин из Вудбери я выполняю трудовую повинность в виде убийства ходячих, столпившихся за сеткой. Отлыниваю, как могу, убиваю все же аж пятерых, зато рассказываю о том, как устала, как болит раненое плечо, и как я стараюсь быть полезной, всем встречающимся по пути. Большинство меня жалеет, Хершел говорит, почему-то усмехаясь в бороду, что можно было еще немного руку поберечь, а Мэрл как всегда радуется:
–
– Маша! – спасает меня Бет, отмахиваясь от Мэрла и уводя в сторонку с заговорщическим видом. – Ну что? Идем?
– Идем! – соглашаюсь я и, затаив дыхание, следую за постоянно с опаской оглядывающейся подругой куда-то вглубь тюрьмы.
Мы проходим пару заброшенных блоков и заходим в один явно обжитой. В просторной камере я вижу два отлично знакомых по сериалу лица.
– Ангелочек, ты снова пришла? И с подругой? – улыбается приникнувший к решетке Мартинес нам обеим.
А я, быстро сообразившая, что Бет влюбилась в этого латиноамериканского симпатяжку, начинаю жалеть о своем обещании Мэгги. Я ведь романтичная натура! И очень даже хочу, чтобы Бет нашла свою любовь! Чтобы была счастлива с этим неплохим вроде как мужчиной. А о том, что, будучи с Мартинесом, она вряд ли позарится на Дэрила, я, конечно, не думаю, что вы! Я совершенно бескорыстно пытаюсь устроить ее судьбу!
Представляя себе уже свадьбу Бет и Мартинеса и нескольких их детишек, которых она так любит, я наблюдаю за парочкой влюбленных. Которые ведут себя как-то странно. Цезарь картинно вздыхает, а Бет, даже не обратив на него ни малейшего внимания, шагает в сторону Шуперта, глядя на того с таким обожанием, что мне становится нехорошо.
Нет, я, конечно, все понимаю, любовь зла, но не настолько же?!
====== 31. Тюремные интриги ======
Лишь спустя добрых полчаса мне неимоверными усилиями удается разобраться в происходящем. На то, чтобы поверить, мне явно понадобится полжизни. Ну а кто бы на моем месте поверил, что у не сказавшего и десятка слов в сериале Шуперта имеется какой-то там необыкновенный певческий талант, и за неимением настоящих звезд в не-ходячем обличье, Бет решила по нему зафанатеть?
Да еще и не одна только Бет! Оказывается, послушать песнопения мрачно сидящего в углу столь же мрачной камеры гориллоподобного, очень губастого, мужика собирались все дамочки нашего блока! Кроме Мэгги, которая, не разобравшись в вопросе и услышав от Бет очень даже платоническое и исключительно фанатское «Я его обожаю!», не стала слушать больше никого, обеспокоенная судьбой сестрички, что вот-вот попадет в огромные черные лапы врага.
Чтобы доказать мне, явно выглядящей весьма скептично, что Шуперт действительно круто поет, Бет, активно хлопая ресницами, уговаривает его спеть один из своих шедевров. А я, переваривая информацию, что он, оказывается, не только поет, но еще и сам песни свои пишет, застываю с открытым ртом, слыша что-то крайне романтичное с избытком слез, роз, сердец и прочей любви.
– Ну вот, еще одна поддалась очарованию нашего немногословного звонкоголосого друга, – притворно вздыхает Мартинес.
Или не так уж притворно? Он-то, вон, какой интересный, во всяком случае, на фоне своего приятеля. А все женщины быстро забывают о его существовании, едва услышав этого самого приятеля, который поет, конечно, неплохо, но меня лично не слишком впечатлил, возможно, потому что я еще не так давно слушала настоящую музыку в реальном мире.
– Ты бы мог подтанцовывать! – подаю я идею.
Вижу, как Мартинес, цедя сквозь зубы что-то про какую-то кагаду и мьерду, закатывает глаза, как Бет отчаянно кивает, Шуперт с едва заметной улыбкой наблюдает за разъяренным другом, и узнаю, что моя идея вовсе не оригинальна, и уже кто только не предлагал Цезарю слегка поуменьшить количество одежды на своем теле и выступить с танцевальным номером под песни Шуперта перед жителями тюрьмы в попытке растопить сердце Рика, все еще держащего их тут в изоляции. Хотя держит он их тут вовсе не из-за жестокосердия, а просто потому, что не знает, что с ними делать, подзуживаемый Мэрлом, который почему-то не хочет, чтобы его бывшие приятели составили ему компанию на воле. Конкуренции что ли боится? А впрочем… явно ведь не зря!
– Заходи к нам почаще, эрмоса! – приглашает меня Цезарь на прощание, сверкая обаятельной улыбкой.
Я же, убедившись, что мы отошли от блока пленников действительно далеко, толкаю Бет локтем.
– Эй, это как он меня обозвал?
– Красивой назвал, – хихикает она. – На самом деле, вовсе Цезарь не обделен вниманием, больше строит из себя! Вот нас с Сашей он испанскому учит!
Хм… Испанскому учит, а это почти язык любви, ну, во всяком случае, вроде как слегка смахивает на всякие там романтичные французские и итальянские, а значит, от языка может перейти и к искусству любви… Ну вот, все-таки, кажется, пристрою я и вторую свою соперницу в очень даже неплохие руки! Вот какая я умница – и им обеим хорошо, и Дэрил весь мой!
Горький вздох прерывает мои мечты о пристроенных, желательно, в законные браки, чтобы уж наверняка, Кэрол и Бет.
– Ты что?
– Так надоело от Мэгги прятаться. И от папы. И ото всех. Кэрол уже пару раз пыталась замолвить словечко о Шуперте и Цезаре перед Риком и Дэрилом, но им Мэрл такого наговорил, что они вообще собирались даже еду им сюда сами носить!
– Передумали? – хмыкаю я.
– Приставили к нам Мишонн контролировать, как самую стойкую. А она тоже в музыке толк знает! Так что теперь они все вроде как и довольны своей тайной и тем, что сбегают сюда по вечерам концерты послушать (я, кстати, тоже порой с Шупертом пою), а мне все это не нравится. Не люблю тайны.
– Ну, с Мэгги я могу поговорить, – тяну я неуверенным голосом, а сама про себя хихикаю: вот оно как обернулось!
Я и Мэгги помогаю, и Бет вроде как сейчас этим же одолжение делаю. Прямо двух зайцев одним махом!
– Если у тебя получится, я буду очень благодарна тебе, – серьезно говорит Бет и, поколебавшись, с надеждой заглядывает в мое лицо. – А может, ты и у Мэрла спросишь, зачем он наговаривает на Шуперта? Ну, и на Цезаря? Он тебе, может, ответит!
– Ага, сиськам моим ответит, – бормочу я на русском языке и теперь уже по-настоящему неуверенно соглашаюсь: – Если выпадет шанс.