Наша трагическая вселенная
Шрифт:
Я планировала купить что-нибудь на обед в «Хэппи Эппл», и хотя лишних денег у меня не было, я все-таки пошла в «Баррел-Хаус» и взяла себе большой соевый латте, надеясь, что дома, возможно, еще отыщется банка консервированной фасоли. На столике в углу лежала большая стопка газет, среди которых был и свежий номер «Санди таймс». На обложке красовалась фотография Розы. Она уселась на стол, положив ногу на ногу, и смотрела в камеру настолько проникновенно, насколько это позволяли ее тусклые, ничего не выражавшие глаза.
Интервью с ней занимало целый разворот в одном из приложений, и посреди текста ярким цветом была выделена цитата: «Конечно, я верю в духов». Я бы никогда не подумала, что она решится поведать прессе о своем семейном полтергейсте, но вот, пожалуйста, она рассказывала о том, как они все пугались, когда по ночам у них дома летали книги, и что она до сих пор не осмеливалась покупать себе домой ничего хрупкого — мало ли что может произойти. Она рассказывала о том, что, готовясь к роли в фильме «Встреча в ночи», она окончательно убедилась в существовании необъяснимых вещей. «Ведь были времена, когда даже разведение огня казалось магией, — говорила она. — Когда-то и радио представлялось чем-то немыслимым, и телефон, и ключ, с помощью которого в машине разом запираются все двери. Мы считаем магией то, чего не можем объяснить». Материал был построен на сопоставлении неразрывно связанных между собой путей жизни и карьеры Розы, и оба они рассматривались с точки зрения сверхъестественных событий, присутствовавших и там и там. «Анна Каренина» упоминалась лишь в самом последнем абзаце, где говорилось, что съемки начнутся в мае. Я пробежала статью глазами и остановилась только на одной подробности, которую моя мать явно сочла нужным от меня утаить: роль Вронского предстояло сыграть Эндрю Грею. Дрю. Значит, в конце концов они все-таки сошлись. Ну или сойдутся теперь. Я прекрасно понимала, почему мать не стала мне об этом говорить, но про полтергейст-то она почему умолчала? И только сейчас до меня вдруг дошло, что мы не разговаривали об этом эпизоде с 1980 года: именно тогда он загадочным образом стал одним из «непримиримых противоречий», которые привели к разводу моих родителей.
Кристофера на автобусной остановке не было, и я решила заглянуть на стройку, где он работал, но там тоже его не обнаружила. Начинало смеркаться, и я поехала домой в Дартмут по проселочным дорогам, которые тут назывались полосами. Это были древние пути, по которым люди путешествовали, должно быть, в те времена, когда составлялась «Книга Страшного суда». [30]
По обеим сторонам дорог тянулись ряды деревьев, тут и там мелькали ведьмовские домики с дымящими трубами. На полосах меня часто охватывало странное чувство, будто я вернулась в свой таинственный лес из 1978-го, хотя я давно не была уверена в том, что не придумала его тогда. Я словно становилась вымышленным персонажем в мире, где существовало нечто большее, чем стандартная модель [31] и теория эволюции, и в мире этом все было возможно, и каждая вещь имела свой особый, загадочный смысл. Интересно, где же Кристофер? Он, наверное, уже дома и гадает, где же, интересно, я. Если я скажу ему, что хотела подобрать его на остановке, он очень обрадуется, но потом до него дойдет, что мне это не удалось, и он расстроится. Может, Кристофер погиб на стройке и поэтому не пришел на остановку? Тут я поймала себя на мысли, что если он погиб, то я теперь свободна. Я сразу же стерла эту мысль у себя в голове, но факт оставался фактом: я успела так подумать.
30
«Книга Страшного суда» (англ. Domesday Book) — свод материалов первой в средневековой Европе всеобщей поземельной переписи, проведенной в Англии в 1085–1086 гг. по приказу Вильгельма Завоевателя.
31
Стандартная модель— теоретическая конструкция в физике элементарных частиц, описывающая электромагнитное, слабое и сильное взаимодействие всех элементарных частиц. Стандартная модель не включает в себя гравитацию.
Обычно Кристофер возвращался домой в половине шестого, но вот уже было шесть, а он так и не появился. Я не сразу заметила, что он сильно задерживается, потому что была слишком увлечена содержимым мешка от Оскара. Если бы кто-нибудь зашел в эту минуту в гостиную, он бы наверняка подумал, что я сошла с ума. На полу громоздились три гигантские стопки книг по эзотерике, пособий по самосовершенствованию и разного нью-эйджа, на скорую руку разделенных мной на категории «Идиотизм», «Полный идиотизм» и «Бред, но ничего ужасного». Ну почему среди всего этого хлама нет ничего вменяемого вроде журнала «Нью сайентист», когда мне это так нужно! Передо мной было собрано множество самых разных форм безумия, и мне казалось, что я сейчас от всего этого задохнусь. Даже Беша выглядела сбитой с толку и однажды уже опрокинула стопку «Идиотизм», ударив по ней хвостом. Когда Беша вот так била хвостом, мне казалось, это был ее фирменный способ задать мне вопрос: «Какого черта ты делаешь?» Выглядело это так: вполоборота, хвост вниз, потом пауза — и после этого бешеное вращение. Я собрала развалившуюся стопку «Идиотизм» и, глядя на нее, снова подумала: неужели на свете так много людей, настолько загнанных в угол современной жизнью с ее электромагнитными полями, рабочими встречами, заботами о детях, загрязнением окружающей среды, радиацией, телефонными вышками, кофеином, сахаром, глутаматом натрия, рациональными мужьями и эмоциональными женами, что им необходима книга (или даже несколько книг), которая поможет все это преодолеть и объяснит, что такое дауншифтинг, органическое питание, позитивное мышление, умение говорить «нет», преодоление беспокойства, любовь без условностей, определение границ, отстаивание своих прав и правильное дыхание?
Стопка «Бред, но ничего ужасного» была самой маленькой, и Беша опрокинула ее по дороге к креслу, в котором собиралась свернуться калачиком. В эту стопку наряду со «Вторым Миром» Келси Ньюмана попала книга по собачьей психологии под названием «Говорящий с собаками» — я слегка погрозила ею Беше, когда та проходила мимо. Там оказалось еще несколько опусов: нечто с виду очень серьезное под названием «Радикальное исцеление», сочинение «Дурак и его путь», к которому прилагалась колода карт Таро, книга «Как составить астральный план» и еще одна, которую я отложила для себя и заодно для Тима, — «Как приручить Зверя». Пожалуй, из содержимого этой стопки можно было бы надергать неплохое начало статьи, подумала я.
«Полный идиотизм», в отличие от «Бреда», представлял собой солидную колонну, состоявшую из здоровенных навороченных томов, на которых спереди непременно красовался какой-нибудь телевизионный экстрасенс или белозубый гуру со списком как минимум двадцати других произведений его же авторства. У большинства этих книг были кричащие обложки: с крупным шрифтом, изображениями пляжей, пальм, ангелов или луны, а отзывы на задней стороне пестрели бесконечными восклицательными знаками. Эти книги определенно предназначались для тех, кто относился к телевизионным экстрасенсам как к старым друзьям и готов был воспользоваться любой подсказкой из космоса ради того, чтобы выиграть в лотерею или затащить к себе в постель как можно больше людей. В этой стопке были также наборы для самостоятельного изготовления устройства связи с ангелом-хранителем или духом-наставником; подборки любовных заклинаний; инструкции по использованию магической силы древних рун; книги перемен и разнообразная астрология; учебники, с помощью которых можно выйти на связь со своими прошлыми жизнями и выяснить, не был ли ты раньше Клеопатрой, Шекспиром или Елизаветой I, добиться успеха или же, прости господи, обратиться к космосу с каким-нибудь заказом. На обложке книги о космических заказах была цитата ведущего давно забытого телешоу восьмидесятых годов. Эзотерика прочно вошла в повседневную жизнь. Я позвонила Либби.
— Что мне делать?! — набросилась я на нее.
— С чем?
Я хихикнула.
— У меня в руках книга, в которой говорится, что если мне чего-то хочется, то нужно просто обратиться за этим к вселенной. Можно даже попросить пометить твою просьбу как «особо срочный заказ». И таких книг у меня тут не меньше пятидесяти. Я сказала, что напишу о них статью в газету. Наверное, у меня тогда случилось какое-то помутнение рассудка.
— Может, надо попросить вселенную, чтобы она написала за тебя эту статью?
— Отличная мысль! Эту книгу, в которой, кстати, всего пятьдесят страниц, вчера днем показывали по телевизору. «Ты тоже можешь получить все, что пожелаешь!» Это написано у нее на задней стороне обложки. Видимо, ее автор воспользовался этим своим методом, чтобы превратиться из ничтожества в короля и заработать целую гору денежных знаков.
— Ну да, никто ведь не станет просить у вселенной мира во всем мире.
— Не станет.
— Или там вязаных носков.
— Да, хотя это не такое уж бесполезное желание. Кстати, как ты там?
— Я? Ужасно. Ничего нового.
— Можешь сейчас разговаривать?
— Не очень.
— Боб рядом?
— Да. Боб купил себе новый альбом с гитарными риффами и вот собирается теперь включить усилитель и начать рубиться. Да, дорогой?
— Ага, понятно, ну передавай ему привет.
— Мег передает тебе привет, — сказала Либби, и я услышала, как Боб крикнул что-то радостное в ответ.
— Знаешь, что я тут прочитала? — вспомнила я.
— Что?
— Дрю будет играть Вронского в «Анне Карениной». С Розой.
— Что? Твой Дрю?
— Ага! Ужас, да? Она ему всегда нравилась.
— Боже, — Либби вздохнула. — Почему в жизни все так запутано?
— Ой, у меня-то уж точно можешь не спрашивать. И что мне теперь делать со всеми этими книгами?
— Не знаю. У меня бы от них разболелась голова.
— У меня она тоже разболелась. Почему-то от такого чтения ужасно портится настроение. Совершенно непонятно почему. Раньше меня всегда бесили все эти скептики, которые зарабатывают на жизнь тем, что пишут в газеты страстные разгромные тексты на тему гомеопатии, Бога, синхроничности или чего-нибудь там еще. Когда читаешь нечто подобное, складывается ощущение, будто люди не в состоянии справиться со своими эмоциями и в результате свирепеют настолько, что кажутся уже не менее безумными, чем те, кого они критикуют. Я всегда говорила, что из-за таких страдает славное имя ученых. Ведь наука нужна для того, чтобы ставить вопросы, которые раньше никому не приходили в голову, а вовсе не для того, чтобы класть конец спорам. Но теперь-то я вижу, откуда что берется. Ну, в смысле, по большей части весь этот нью-эйдж — откровенная туфта! Половина таких книжек пытается вынудить тебя заплатить за вход на элитный веб-сайт, где ты сможешь прочитать об этом больше: так же устроены гороскопы в желтых газетах, где печатают только несколько первых предложений о том, что ждет тебя на работе, а дальше надо звонить и узнавать, как сложится на этой неделе с личной жизнью. Ну как можно так поступать? Как можно наживаться на надеждах и мечтах живых людей?