Наши уже не придут
Шрифт:
— Временное правительство ему уже очень не нравится, но он это скрывает, — ответил Немиров. — «Капитал» Маркса он уже прочитал и возвращается к нему, время от времени. Зерно уже проросло — осталось только дождаться, пока он сделает правильные выводы. А дальше уже будет делом техники.
— Дело техники… — произнёс Сталин. — Ну-ну, посмотрим.
— А что с Временным правительством будем делать? — спросил Яков. — Они-то никуда уходить не собираются.
— А разве не видно, что происходит? — усмехнулся Аркадий. — Они сами
— Но что будет, если нет? — уточнил Свердлов.
— Споткнутся, — произнёс Сталин. — Всякий, кто имеет глаза, видит.
— Надо готовиться и ждать, — сказал Аркадий. — Но самое главное — это фронт. Что толку от революции, если немцы возьмут Петроград?
— Думаешь, они ещё способны на такое? — усмехнулся Свердлов.
— А вот не надо недооценивать противника, — покачал головой Немиров. — Немцы ещё сильны и если наша армия разложится… Революция утратит всякий смысл.
— То есть, ты за продолжение войны? — в лоб спросил Сталин.
— Да, — ответил Аркадий. — Пусть мы и не побеждаем, но мы и не проигрываем. Немцы ещё сильны, но их силы не бесконечны. Надо начинать переговоры и пытаться добиться сепаратного мира, без контрибуций и территориальных уступок. Только вот у меня есть большие сомнения, что нас не попытаются наказать за проявленную слабость…
— Посмотрим, что на это скажет Ленин, — усмехнулся Свердлов.
Глава двадцать девятая
Наш человек
*3 апреля 1917 года*
Яркая вспышка магния и всё.
— Готово, — сказал Сталин. — Можете расходиться.
Аркадий оглянулся, чтобы посмотреть на неприглядную траншейную панораму.
Валы земли, деревянные рогатки, обломки деревьев, блеск росы на колючей проволоке — всё это некрасиво, но как-то привычно.
— Часто обстреливают? — спросил Свердлов, смотрящий вдаль, в сторону немецких позиций.
— Систематически, раз в неделю, — пожал плечами Аркадий. — Но почти бесполезно — все это понимают. Только у немцев орднунг, а у нас снаряды берегут.
— Да, даже в ссылке слышал, что со снарядами настоящая беда, — покивал Яков.
— Яша, сфотографируй меня! — окликнул его Сталин. — Возле пулемёта! Аркадий, подходи, вместе сфотографируемся!
Немиров подошёл к Иосифу, который сел на баррикаду из мешков с песком.
Свердлов переместил фотоаппарат «Kodak Retina» на нужное место, отрегулировал штатив, после чего насыпал магний на полку.
Они специально обучались искусству фотографии у репетитора, чтобы всё было достоверно и никто не прикопался.
Немиров уже начал использовать их для пользы дела — Алексеев разрешил, раз денег не жалко, заняться фотографированием личного состава.
Теперь, с утра до вечера, Свердлов и Сталин занимают отдельный блиндаж-фотостудию, в котором фотографируют солдат, день за днём. Это непростая работа, но зато теперь никто не задаст вопроса, зачем они вообще тут так надолго.
Фотографируя солдат, «журналисты» обеспечивают легитимность своего присутствия на фронте.
Батальон Аркадия уже обзавёлся документами нового образца — с фотографией и печатью. Остальные на подходе.
— Замрите, — сказал Яков. — Начинаем!
Вспышка, а затем ожидание.
— Всё, готово, — сообщил им Свердлов. — Меня уже тошнит от этого запаха…
— Две копии прояви, пожалуйста, — попросил его Аркадий. — Оставлю себе на память.
Сфотографироваться с исторической фигурой — это дорогого стоит. Со Свердловым у него фотография уже есть, скоро будет со Сталиным, а потом и Ленин приедет — вот с ним надо будет сфотографироваться неоднократно.
— Каково это — бежать на пулемёт, зная, что всё это ничего не изменит? — поинтересовался Сталин.
Он, как оказалось, уже с 1912 года Сталин, а свою настоящую фамилию практически не использует. Говорит, что настоящая фамилия напоминает об охранке.
— Страшно, — признался Немиров. — Но страх этот, лично у меня, вызывался не тем, что само по себе страшно за жизнь, а тем, что от меня почти ничего не зависит. Ничего не контролируешь — от того и страшно.
— Хм… — задумчиво хмыкнул Сталин.
— И они ведь знали, что это бесполезно… — произнёс Аркадий.
— Кто «они»? — уточнил Свердлов, севший на баррикаду слева от него.
— Генералы, — вздохнул Аркадий. — Думали, что нет другого выхода, а он был.
— Ты сейчас говоришь о тактике Алексеева? — спросил Сталин, набивая трубку. — Ударные отряды?
— Это тоже не то, — покачал головой Немиров. — Танки — вот будущее. Пехота должна идти вслед за танками, укрываясь за их бронёй, до самых вражеских траншей. Танки уничтожат пулемёты, а пехота займёт траншеи — вот так должно быть. Но этого не понимают даже сами англичане.
— А это дорого — построить танк? — поинтересовался Яков.
— Дорого, — кивнул Аркадий. — Но жизни солдат дороже.
— И что, ты думаешь, что так и будут воевать в будущем — с танками? — спросил задумчивый Сталин.
— Как я сказал — будут, но недолго, — улыбнулся Аркадий. — Двигатели развиваются, поэтому я почти на сто процентов уверен, что пехота очень быстро начнёт отставать. А без пехоты танки обречены — Сомма это показывает. И тогда нужно будет думать, что же делать…
— Ты, как я понимаю, всё уже давно придумал? — усмехнулся Сталин.