Наследие Иверийской династии
Шрифт:
— Фарс? — усмехнулся Жорхе. — Вредит репутации? Юна, ты хоть представляешь, что с ним творится?…
Я не ответила. Только почему-то вспомнила о том, что человечность — величайшая из опасностей. И о том, что я могу погубить Чёрного Консула. Слова двух величайших манипуляторов Квертинда — господина Демиурга и Лаптолины Првленской внезапно сложились в одну полную и очень красноречивую картинку.
— Я действительно разыскал его и сказал, что стоит приехать в академию, — Жорхе поправил чёрную маску. — Что ты очень нуждаешься в нём сегодня, как никогда. Что ты его ждёшь. Это ведь всё правда. Но о Ренуарде Баторе не говорил ни слова.
— И он приехал?… — спросила я самое главное.
— Приехал.
По спине пробежали мурашки размер с детский кулачок. Меня затрясло — от злости, от ужаса, от восторга. От предвкушения.
— Неужели… — тихо пробубнила себе под нос и неожиданно счастливо, совершенно глупо улыбнулась. — Он приехал.
Дилижанс скрипнул, громко пыхнул паром и остановился у ворот академии. Как раз вовремя.
— Я должна его увидеть, — твёрдо проговорила я.
— Юна, подожди.
Конечно, я не послушалась. Вместо этого с силой толкнула дверцу, едва не выбив её, спрыгнула и бросилась бежать по мощеной дороге, не разбирая летящих мне в спину слов и не чувствуя ни холода, ни дрожи, ни боли. Так я бежала по склонам Трескималя за бандой изгоев, так бежала по кроуницкой площади за Джером и так я бежала однажды от него же, выстрелив в бокал с полыньим штормом. В исступлении, в лихорадочном возбуждении, одуревшая от предвкушений и предчувствий. Сейчас! Это случится сейчас! Наконец-то!
Во дворе меня встретили стязатели, но я только отмахнулась, скинула туфли и рванула ещё быстрее. Что-то кричали у бассейнов, но мне было наплевать. Наплевать на всё. На то, как я выгляжу, на то, в чём я виновата и что обо мне подумают. Я даже не знала, что ему скажу — мне просто хотелось его увидеть. Пожалуйста, семеро богов, только увидеть! На минуту. На секунду.
— Юна! — бросилась ко мне в объятия Сирена в голубой гостиной.
Она была в домашнем платье. Я наспех её обняла, но тут же отстранилась.
— Где ты была? — спросила подруга.
— Что? — не поняла я вопрос с первого раза, торопливо оглядываясь и изучая глазами каждый самый тёмный угол гостиной. — А, где была. В Ирбе. Ты же знаешь…
— Ты не пострадала? — Сирена заметно беспокоилась.
— Нет, нет…
Наверху, на балконе показались ещё стязатели. Не те, которые охраняли меня в академии. Незнакомые, другие, явно опытные. Задрав юбку, я побежала наверх. Едва не подвернула ногу, наткнулась на один из декоративных столиков. Влетела вихрем в свою комнату, обошла её по кругу, заглянула в уборную.
Никого. Кирмоса лин де Блайта здесь не было. Даже служанок — не было. Только Стрилли величественно восседала за моим туалетным столиком, подпиливая розовые коготки.
— Стрилли, — подбежала я, села прямо на пол напротив рудвика. — Милая Стрилли, скажи, ты видела здесь моего ментора? Не знаешь, где он?
— Господин заходил, — медленно кивнула она, пушистые кисточки на ушах задрожали.
— Отлично! — обрадовалась я. — Где он сейчас?
— Думаю, там же, где и должен быть, — спокойно ответила Стрилли, не отвлекаясь от своего занятия. — В бездне сомнений и отчаяния. Новость о том, что вы можете быть счастливы без него, негативно повлияла на восприятие реальности Его Милости.
Я моргнула. Потрясение и беспокойство отступало, и это плохо сказывалось на самочувствии. Сухие губы задрожали.
— Это ты сказала ему, где я? — нервно спросила я.
— Ну конечно, — сразу же выдала себя Стрилли. — Я сказала, что вы с господином молодым Батором наслаждаетесь новой весной и обществом друг друга, чтобы убежать от проблем и попытаться построить новое тихое счастье на крепком фундаменте доверительности и честности. Вы как женщина заслуживаете человека эмоционально зрелого, не подверженного импульсивным решениям на почве ревности. Думаю, господин лин де Блайт ещё не очень хорош в этом в силу отсутствия опыта серьёзных отношений. Подумать только — он в чём не хорош, да? Но так бывает, — она аккуратно расправила белый кружевной передник. — А ещё я намекнула, что партнёрские отношения гораздо крепче покровительственных, лу-ли, — Стрилли поправила бант на своей голове и подула на розовые, полированные коготки. Потом подалась ближе и доверительно вздохнула: — Мне кажется, господин меня не понял. Некоторые признаки указывали на то, что он намеревается применить силу.
— Какие ещё признаки, Стрилли?! — схватилась я за голову.
— Он помянул Толмунда, грязно выругался и спешно вышел, едва не раздробив дверь. Не похоже, что так он готовился к доверительному разговору с вами и господином Батором. Хотя я слишком плохо знаю повадки господина…
— О-о-о, — простонала я, хватаясь за пушистые лапы. — Стрилли, кто дёрнул тебя за язык? Ну во имя чего ты такая бестолковая?
— Во имя Квертинда! — нашлась рудвик и заметно повеселела.
А я наоборот — расстроилась. Уронила голову на руки и едва не разревелась. Мягкая лапа погладила меня по волосам, но легче не стало.
Почему всё так? Неправильно, невовремя, некстати.
— Госпожа, — появилась в дверях Эсли. — Вас зовёт леди Првленская. И господин Вилейн просил передать, что ему нужно отлучиться.
— Сейчас? — простонала я.
Но всё же — приободрилась. Может, ментор ждёт меня там? Или он что-то мне передал? Письмо, записку, послание? Это было вполне вероятно.
На этот раз я не стала торопиться. Наспех смыла с себя грязь, причесала волосы. Приказала подать свежее домашнее платье. Потом передумала и выбрала одно из самых красивых нарядов с расшитым цветами корсетом. И неспеша спустилась в кабинет Лаптолины. Время на часах перевалило уже за полночь, и вся Мелироанская Академия спала, только стязатели несли свою службу на террасах и в коридорах.
Вместе с лунным светом в окна врывался лёгкий ветерок и стрёкот сверчков. Было так тихо, что мой стук дверь прозвучал грохотом в ночи.
— Войдите, — раздался знакомый голос.
Я протиснулась внутрь, исполнила реверанс.
В кабинете царила полутьма. На столе горела одна-единственная свеча, но Лаптолина не спала. Судя по аккуратному, строгому платью с корсетом и высокой причёске, она даже не ложилась. Возможно, эта женщина как истинный призрак Мелироанской Академии не спала вообще никогда. Но сейчас меня волновало другое.
— Доброй ночи, госпожа Првленская, — не забыла я о хороших манерах, но тут же, без прочих расшаркиваний, перешла к делу: — Я знаю, что мой ментор был здесь. И знаю, что приезжал ко мне. Не к Талиции в этот раз, — строго проговорила я. От усталости язык еле ворочался, но мыслила я на удивление здраво. — Думаю, нам всё-таки стоит встретиться.
— Зачем? — просто и коротко спросила Лаптолина.
И я едва не запустила в неё ближайшую вазу. Как это зачем? Неужели она совсем ничего понимает? Неужели не видит, что происходит?